ДУЕЛ
превод: Димитър Горсов
ДУЕЛ
Напразно в него се е целил
врагът с насочен пистолет.
Стоял с нетрепващо и смело
лице великият поет.
Отдавна,
като в божа милост,
покой очаквал от смъртта…
И с равен пулс сърцето било
без жал на Лермонтов в гръдта.
Когато екнал изстрел близо
(бдял цяла нощ
врагът заклет!),
с прозявка сякаш, но безжизнен
изпуснал своя пистолет…
1964
—————————–
ПРИСТИГАНЕТО НА ТЮТЧЕВ
Той шапка снел, поклон да стори
пред кулите на древна Рус.
А после дамите говорели
за туй в час нощен - глух и пуст…
А офицерите нахалост
шептели в поход - в степна кал,
как в петербурските им зали
дворянинът напет блестял.
А той блестял - син на природата,
горд русин! - с поглед и с бърз ум,
като вода под небосвода,
като луна над хълм и друм…
И на Венеция с позлатата,
и с руска мъка, в стих крилат,
изящно той редял словата
и смайвал висшия им свят.
1964
—————————–
ВЕДНЪЖ
Веднъж излязъл Гогол от каретата
на въздух свеж. Било в мъгла.
Но той в мъглата зърнал силуета
на бедните, забравени села.
Ожалил той безрадостното племе;
и дните - в радост и в беда…
И цел не виждащ в бъдещото време,
простенал: - Как е скучно, господа!
1960-те г.
—————————–
СЕПТЕМВРИ
Слава на теб, в свода златен,
радостен, кратък покой!
Блясъкът слънчев в реката
припка - пряк път дири той;
с ягодки пъстри танцува
в сенчестото ширине;
сякаш че празник нахлува
с рой златогриви коне…
Радва ме лаят далечен,
враните - с грак в пустошта…
Но съм преситен и вече
нищо не диря в света!…
Никой не знае какво ми
зимата пак обеща.
В свода небесен октомври
с вятър и скръб полетя…
1970
—————————–
***
Под сенки селото лежи
с градини, покриви, стобори,
но ти вдигни очи нагоре -
там сводът от лъчи гъмжи!
Живее в селото хълмисто
старица - гасне тя едва
и по лицето й землисто
прораства някаква трева…
Все пак светът е тъй прекрасен,
когато нощем в свода чист
огньовете небесни властват
над моя дух с безброй лъчи;
и в сенки селото дими,
и бабката спи, и в тревите
край езерото вятър скита,
и с тебе сме съвсем сами!
1971
—————————–
***
Тача своята съдба!
Поривът в мен е премерен.
Под пелин или върба
пия, зверски разтреперан…
Колко скрити чудеса,
колко хлад и тайни древни
тънат в мрака на леса!…
Той сега спокойно дреме.
над леда, в кът заснежен…
Предпазливо се изправям,
виждам път; поле - през мен…
Бдя и в знаците внимавам!
Там Есенин сам стои;
Блок едва личи в мъглите;
като на чужд пир мълчи
Хлебников - шаман изпитан…
Но не са ли те за мен
сенки блудни - като вопли?…
Няма селският студен
огън вече да ги стопли…
И нима аз, на свой ред,
пред смъртта не ще застина,
и плод - тъй незрял и блед! -
сам в прахта не ще се срина?…
Всички мрем… А довод стар
е скрит в туй, че съм орисан
за поет, друг - за жетвар…
Но щом чезнем, где е смисъла?…
ДУЭЛЬ
Напрасно
дуло пистолета
Враждебно целилось в него;
Лицо великого поэта
Не выражало ничего!
Уже давно,
как в божью милость,
Он молча верил
В смертный рок.
И сердце Лермонтова билось,
Как в дни обидчивых тревог.
Когда же выстрел
грянул мимо
(Наверно, враг
Не спал всю ночь!),
Поэт зевнул невозмутимо
И пистолет отбросил прочь…
[1964]
—————————–
ПРИЕЗД ТЮТЧЕВА
Он шляпу снял,
чтоб поклониться
Старинным русским каланчам…
А после дамы всей столицы
О нем шептались по ночам.
И офицеры в пыльных бурках
Потом судили меж равнин
О том, как в залах Петербурга
Блистал приезжий дворянин.
А он блистал, как сын природы,
Играя взглядом и умом,
Блистал, как летом блещут воды,
Как месяц блещет над холмом!
И сны Венеции прекрасной,
И грустной родины привет-
Все отражалось в слове ясном
И поражало высший свет.
[1964]
—————————–
ОДНАЖДЬІ
Однажды Гоголь вышел из кареты
На свежий воздух. Думать было лень.
Но он во мгле увидел силуэты
Полузабытых нищих деревень.
Он пожалел безрадостное племя,
Оплакал детства светлые года?,
Не смог представить будущее время -
И произнёс: - Как скучно, господа!
<196?>
—————————–
СЕНТЯБРЬ
Слава тебе, поднебесный
Радостный краткий покой!
Солнечный блеск твой чудесный
С нашей играет рекой,
С рощей играет багряной,
С россыпью ягод в сенях,
Словно бы праздник нагрянул
На златогривых конях!
Радуюсь громкому лаю,
Листьям, корове, грачу,
И ничего не желаю,
И ничего не хочу!
И никому не известно
То, что, с зимой говоря,
В бездне таится небесной
Ветер и грусть октября…
<1970>
—————————–
***
Уже деревня вся в тени.
В тени сады ее и крыши.
Но ты взгляни чуть-чуть повыше -
Как ярко там горят огни!
Одна у нас в деревне мглистой
Соседка древняя жива,
И на лице ее землистом
Растет какая-то трава.
И все ж прекрасен образ мира,
Когда в ночи равнинных мест
Вдруг вспыхнут все огни эфира,
И льется в душу свет с небес,
Когда деревня вся в тени,
И бабка спит, и над прудами
Шевелит ветер лопухами,
И мы с тобой совсем одни!
1970
—————————–
***
Я люблю судьбу свою,
Я бегу от помрачений!
Суну морду в полынью
И напьюсь,
Как зверь вечерний!
Сколько было здесь чудес,
На земле святой и древней,
Помнит только темный лес!
Он сегодня что-то дремлет.
От заснеженного льда
Я колени поднимаю,
Вижу поле, провода,
Все на свете понимаю!
Вон Есенин -
на ветру!
Блок стоит чуть-чуть в тумане.
Словно лишний на пиру
Скромно Хлебников шаманит.
Неужели и они -
Просто горестные тени?
И не светят им огни
Новых русских деревенек?
Неужели
в свой черед
Надо мною смерть нависнет,-
Голова, как спелый плод,
Отлетит от веток жизни?
Все умрем. Но есть резон
В том, что ты рожден поэтом.
А другой - жнецом рожден…
Все уйдем. Но суть не в этом…
<1970>
