Михаил Лермонтов

превод: Григор Ленков, Любен Любенов

***

Как често, от тълпа блестяща обкръжен,
аз виждам като в сън да се редят край мен
сред музика и танци живи
бездушните лица на тоя свят лъжлив -
заучени слова повтаря шепот див
под маските им приветливи;

и хубавиците с безтрепетно сърце
тогава моите изстинали ръце
докосват - дръзки и небрежни -
привидно потопен във тая суета,
в душата си тая отдавнашна мечта
и святи звуци от години прежни.

Ако в забрава аз потъна някой път,
към миналите дни ме спомени влекат -
към тях душата ми полита;
и виждам се дете сред родните места
във парка с разрушен топлилник без цветя
край къщата, с бръшлян обвита.

И езерото спи под мрежа от трева,
и селото дими зад него - и едва
мъгла се вдига над полята.
Аз влизам в тъмната алея и над мен
през клоните блести пак месецът студен,
в нозете ми шумят листата.

И чувствам странна скръб във своите гърди,
и любя, и скърбя и пак като преди
съзирам чудното създание
с очи от чист лазур, примамно запламтял
с усмивка розова като деня изгрял
и пръснал над леса сияние.

На царство чудно тъй всесилен господар,
аз дълги часове прекарвах там без жар
и споменът за тях не чезне
под бурята на страст и зли горчивини
и както остров свеж над пенести вълни
цъфти сред океански бездни.

Опомни ли се пак умът ми замечтан
и хорската тълпа смути ли моя блян -
на празника й гост неканен -
как искам да смутя смеха й в тоя час
и в техните очи да хвърля дръзко аз
кипящ от злоба стих стоманен!…

1840

—————————–

***

                                    1-е января

Как часто, пёстрою толпою окружён,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шёпоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, -
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, - памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком, и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;

Зелёной сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится - и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею тёмную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и жёлтые листы
Шумят под робкими шагами.

И странная тоска теснит уж грудь мою;
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
Люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.

Так царства дивного всесильный господин -
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветёт на влажной их пустыне.

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю
И шум толпы людской спугнёт мечту мою,
На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить весёлость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..

Начало января 1840