СТИХОВЕ
превод: Димитър Горсов
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
Беше всеки слух рязък и тъп:
кой е, моля ви, този Есенин?
Казват: сам се обесил от скръб
след безбройни пиянски сцени…
Да, той кратко е гледал Рус
с тиха милост в зеници елмазни…
Дали имало кръчмарска скръб?
Скръб е имало! Да! Но не тази!..
С много версти от пуста земя,
с много земни светини и връзки
злото време в света прошумя
и се вля в стиховете му дръзки.
Те не са идол в развалини!
С тях аз любя, гневя се и плача.
И ще значат чист път в бъдни дни,
ако все още сам нещо знача.
1962
—————————–
ЗВЕЗДАТА НА ПОЛЯТА
Звездата на полята с поглед зимен
над локвите разсипа светлина.
Дванайсет би… И пак под стрехи димни
сънят притули родната страна.
Звездата на полята! Аз сред страшни
дни спомнях как през есените тя
загръща в злато хълмовете прашни,
как посребрява в зимите степта…
Звездата на полята! Все не гасне
тя над нещастните на този свят
и все с лъчист лик - чист и съпричастен -
над градовете лее благодат…
Но само тук - в мъглите заледени
тя винаги най-щедра е била…
Щастлив ще съм аз, докато над мене
гориш, звезда на родните поля!
1964
—————————–
***
В природната обител свята,
сред тънки сенки на брези,
блести във вирове водата
и шум от колела пълзи.
С прощален дим върху комините
стоят къщурки край брега -
еднообразни и застинали
в покой и раснеща тъга.
Смири се, вихрено съзнание,
бих казал, но не знам дали
в миг с него няма да престане
цъфтежът в сивите мъгли.
Тогава в гроб незнаен може
и мене да ме прислонят…
Затуй и сводът ме тревожи.
И много мисли ми тежат…
1966
—————————–
НАД ВЕЧНИЯ ПОКОЙ
Когато в храстите се скитах сам,
малинов дъх аз не усетих в мрака.
Но гроб под черен кръст намерих там,
почти зад плевнята, из малинака…
Там тъмнината фантастична бе;
и моята боязън бе самотна;
и сякаш в друг свят, с тягостно небе,
пламтяха маргаритите сиротни.
Край завирените води, пред мен
мълчеше гробище в мъглата глуха.
Тъй ме смути то, че до сетен ден
покой не ще намеря, ни разтуха.
Такава святост там, тъй скръбен мрак,
пронизаха сърцето ми усърдно,
че гаснейки, аз бих опитал пак
добрите маргарити да прегърна…
И нека в бури по безброй земи
животът да ме влачи; да обръгвам
на всякакви надежди - в миг немил
от мен такива няма да изтръгне!…
А щом усетя смъртния си хлад,
ще дойда тук, при тези маргарити,
където всички мъртви, в помен свят,
с рубашки бели спят навек в тревите…
1966
—————————–
ВЕЧЕРИ
От моста, право в планината
път тича, но - каква тъга! -
аз виждам как руина свята
от манастир спи там сега.
О, древна Рус!.. Дали денят ни
не е навеки вкоренен
в нас с образа на свободата,
от нея предопределен?..
Какъв живот преди е текъл!
И е горял, и прегорял!
Аз чувам как той в мен отеква,
как съм по него закопнял;
и как днес - весело и властно -
момци на стремето стоят…
И нощите са топли, ясни,
и на ония дни дъхтят…
1962-1967
—————————–
***
„Чуден месец блести над реката” -
пее млад глас далече в степта.
И над родната шир необятна
сипе сънища златни нощта.
В тях злодейски лица не ме плашат,
нито черни пожари димят,
нито птиците сред сумрак страшен
сепва чуждата реч край дома.
Неспокойните сенки на мъртвите
не се вдигат, не идват към мен
и от черния страх се отърсвам
като бог, от покой обграден.
Откъде ли расте това чудо:
да трепти всяка вейка в роса,
и през нощите, с лик изумруден
да са звездните небеса?
Сякаш там - надалеч - пеят хорове,
и вестители с тройки летят,
и под затаените борове
неспокойни звънчета ехтят…
1970
—————————–
ДАЛЕЧНО
В край с дебри смрачени, където
виелици с писък кръжат
стоеше снишен в снеговете
тих дом, озарен с благодат.
Аз помня звездите как грееха,
как скърцаше ниският плет,
и в нощ с дъх на кръв как се рееше
на вълците воя проклет.
Но всичко безследно се срина,
и, литнали към вечността,
надежди и влакове димни
подминаха тия места.
И днес, щом очи пак затворя,
аз виждам как в оня мил свят
звезди сред мъгливи простори
в безименно тайнство трептят.
И вихри из сумрачни степи
все още кръжат дебнешком
и още, снишен в снеговете,
край село мълчи онзи дом…
1970
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
Слухи были глупы и резки:
Кто такой, мол, Есенин Серега,
Сам суди: удавился с тоски
Потому, что он пьянствовал много.
Да, недолго глядел он на Русь
Голубыми глазами поэта.
Но была ли кабацкая грусть?
Грусть, конечно, была… Да не эта!
Версты все потрясенной земли,
Все земные святыни и узы
Словно б нервной системой вошли
В своенравность есенинской музы!
Это муза не прошлого дня.
С ней люблю, негодую и плачу.
Много значит она для меня,
Если сам я хоть что-нибудь значу.
1962
—————————–
ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ
Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою…
Звезда полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром…
Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.
Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей…
1964
—————————–
***
В святой обители природы,
В тени разросшихся берез
Струятся омутные воды
И раздается скрип колес.
Прощальной дымкою повиты
Старушки избы над рекой.
Незабываемые виды!
Незабываемый покой!..
Усни, могучее сознанье!
Но слишком явственно во мне
Вдруг отзовется увяданье
Цветов, белеющих во мгле.
И неизвестная могила
Под небеса уносит ум,
А там-полночные светила
Наводят много-много дум…
1966
—————————–
НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ
Рукой раздвинув
темные кусты,
Я не нашел и запаха малины,
Но я нашел могильные кресты,
Когда ушел в малинник за овины…
Там фантастично тихо в темноте,
Там одиноко, боязно и сыро,
Там и ромашки будто бы не те -
Как существа уже иного мира.
И так в тумане омутной воды
Стояло тихо кладбище глухое,
Таким все было смертным и святым,
Что до конца не будет мне покоя.
И эту грусть, и святость прежних лет
Я так любил во мгле родного края,
Что я хотел упасть и умереть
И обнимать ромашки, умирая…
Пускай меня за тысячу земель
Уносит жизнь! Пускай меня проносит
По всей земле надежда и метель,
Какую кто-то больше не выносит!
Когда ж почую близость похорон,
Приду сюда, где белые ромашки,
Где каждый смертный
свято погребен
В такой же белой горестной рубашке…
1966
—————————–
ПО ВЕЧЕРАМ
С моста идет дорога в гору,
А на горе - какая грусть! -
Лежат развалины собора,
Как будто спит былая Русь.
Былая Русь! Не в те ли годы
Наш день, как будто у груди,
Был вскормлен образом свободы,
Всегда мелькавшей впереди!
Какая жизнь отликовала,
Отгоревала, отошла!
И все ж я слышу с перевала,
Как веет здесь, чем Русь жила.
Все так же весело и властно
Здесь парни ладят стремена,
По вечерам тепло и ясно,
Как в те былые времена…
1962-1967
—————————–
***
“Чудный месяц плывет над рекою”,-
Где-то голос поет молодой.
И над родиной, полной покоя,
Опускается сон золотой!
Не пугают разбойные лица,
И не мыслят пожары зажечь,
Не кричит сумасшедшая птица,
Не звучит незнакомая речь.
Неспокойные тени умерших
Не встают, не подходят ко мне.
И, тоскуя все меньше и меньше,
Словно бог я хожу в тишине.
И откуда берется такое,
Что на ветках мерцает роса,
И над родиной, полной покоя,
Так светлы по ночам небеса!
Словно слышится пение хора,
Словно скачут на тройках гонцы,
И в глуши задремавшего бора
Все звенят и звенят бубенцы…
1970
—————————–
ДАЛЕКОЕ
В краю, где по дебрям, по рекам
Метелица свищет кругом,
Стоял запорошенный снегом
Бревенчатый низенький дом.
Я помню, как звезды светили,
Скрипел за окошком плетень,
И стаями волки бродили
Ночами вблизи деревень…
Как все это кончилось быстро!
Как странно ушло навсегда!
Как шумно - с надеждой и свистом -
Помчались мои поезда!
И все же, глаза закрывая,
Я вижу: над крышами хат,
В морозном тумане мерцая,
Таинственно звезды дрожат.
А вьюга по сумрачным рекам
По дебрям гуляет кругом,
И весь запорошенный снегом
Стоит у околицы дом…
1970?
