Алина Талибова

превод: Красин Химирски

УЛИЦИТЕ НА НАШИЯ ГРАД

Като камили гърбави,
непредсказуеми като жени,
като коси от вятър разпиляни
и древни като вярата вековна;
протрити като молитвени килими,
които перат през юли из дворовете;
като мургави Шехеразади гласовити.
Къносаните им пети проблясват,
събират в себе си годишните сезони
като листата на стенен календар.
От тротоар до тротоар се носи
февруарската фъртуна мразовита,
подобно на супер автомобил осатанело
и кърши клоните на дюлите.
Завиват главоломно по кръстовищата
от Европа за Азия
и от Азия за Европа.
Магарето, избягало от двора
на средновековния керван-сарай
от локва лочи трихилядолетна.
Половината от улиците са адаши
на политици, останалите - на поети;
и те като децата не избират имената си.

По тях разхождаме се денонощно
като в музеи на открито.
Висят полуизтритите им надписи:
„Моят първи двор”,
„Моята първа целувка”.
Гърмят, отекват стъпките ни по паважа
на улиците в родния ни град.

——————————

УЛИЦЫ НАШЕГО ГОРОДА

Горбатые, как верблюды, -
Непредсказуемые, как женщины, -
Спутанные, как волосы на ветру, -
Древние, как все религии мира, -
Вытертые, как паласы,
которые моют в июльских дворах
смуглые, горластые Шехерезады
с рыжими от хны пятками, -
Сочетающие в себе,
как перекидной календарь,
сразу все четыре времени года:
вот вдоль тротуара
осатаневшей иномаркой
несётся февральский норд,
а за углом зацветает айва, -
Круто сворачивающие на перекрестках
с Европы в Азию и с Азии в Европу, -
(И пьёт из лужи третьего тысячелетия
ишак, пропавший со двора
средневекового караван-сарая…)
Заасфальтированные волны…
Половина из них - тёзки политиков,
а половина - поэтов:
улицы, как и дети, не выбирают себе имён.

И все мы, все мы ходим по ним,
как в музее под открытым небом,
где развешаны полу-стёртые указатели:
«Мой первый двор»,
«Мой первый поцелуй»…
Выложены брусчаткою из сердец
Улицы нашего города.