МУЗА
превод: Александър Миланов
МУЗА
Обичаше ме тя в онез години млади.
С любов цафара седмоствола ми подаде.
И тя ме слушаше усмихната едва,
а аз под звънката тръстика свел глава,
с неловки пръсти свирех с вдъхновение
и песни, от самите богове внушени, и
безмълвни песни - на фригийския пастир.
По цели дни сред онемяла горска шир
следях уроците на тайнствената дева -
понякога като награда за напева
отмяташе коси от милото лице,
цафарата ми тихо вземаше в ръце
и оживена от божествено дихание,
тръстиката изливаше очарование.
1821
—————————–
КОЛАТА НА ЖИВОТА
Макар и често с тежко бреме,
колата леко си лети.
Коларят лих, старикът време,
камшика майсторски върти.
При изгрев сме безумно смели.
Готови да строшим глави,
ленивия уют презрели,
крещим и псуваме: „Върви!”
На обед смелостта ни чезне.
Боим се от безумен бяг.
Пред възвишения и бездни
крещим: „По-леко бе, глупак!”
По залез свикваме с колата,
която бърза в своя път.
Вървим сънливо към кревата,
а пък конете си летят.
1823
—————————–
ОБУЩАРЯТ
(Притча)
Картина обущарят съзерцавал
и грешка в обувките открил.
Художникът в миг грешката поправил,
но обущарят важно продължил:
„Лицето ми се вижда малко криво.
Не са ли твърде голи тез гърди?…”
Тук Апелес го спрял нетърпеливо:
„Ти, друже, по обувките съди!”
Приятел имам - нека да прощава, -
но той със чудна вещина познава
не знам какъв предмет. На думи там е скъп.
А обществото взе да преценява
съвсем по обущарския калъп.
1829
—————————–
***
Какво ли с името ми ти
ще спомняш? Като звук в гората
и шум печален на вълната
за тебе то ще отлети.
В листа на паметта, едва
ще трепка мъртъв знак, подобен
на надпис в паметник надгробен
с неразбираеми слова.
Забравено съвсем, дори
сред чувства, нови и метежни,
душата ти не ще дари
със спомените чисти, нежни.
Но спомени го в тъжен ден,
щом мъката те завладее.
Кажи ти: „Има и за мен
сърце, в което да живея.”
1830
—————————–
ПРОЩАВАНЕ
За сетен път дерзая, мила,
да те лаская с мисълта,
мечтата с ласка да окриля
и с нега, плаха и унила,
да си припомня любовта.
Променят бързите години
и нас, и всичко покрай нас.
Гробовно сумраците сини
от мене скриват свойте линии,
угаснал съм за тебе аз.
И тази прошка закъсняла
ти приеми във този час
като съпруга овдовяла,
като другар преди раздяла
с другар, заточен във Кавказ.
1830
—————————–
***
По-често своя юбилей
лицеят чества. Оредяват
приятелите по лицей
и все по-тясно се сплотяват.
Във веселбата всеки път
по-мрачно руйно вино леем,
по-глухо чашите звънят
и все по-тъжни песни пеем.
С повеи бурни ветрове
достигнаха до пиршествата
и в празничните часове
помръкваше от скръб душата.
Израснахме. През изпитни
и скърби пътят ни вървеше.
И свидни жертви в черни дни
смъртта и между нас косеше.
Днес празни шест места стоят.
Не ще съзрем шестима вече.
Развихрени, сега те спят,
кой тук, кой в жертвен дом далече;
един в чужбина, друг дома,
един недъг, а друг печали
свалиха в черната земя -
над всички ние сме ридали.
И връщам се в ония дни -
зовеше ме ти, Делвиг мили,
другар от буйни младини,
другар от младини унили,
от песните на младостта
и от стремежите огрени,
сред пленниците на смъртта
завинаги изчезнал гений.
Приятели, в по-тесен кръг
да се сплотим за дружба здрава.
Възпях аз мъртвите със скръб,
а живите да вдъхновява
надеждата - като един
да се сберем на пир лицейски
и вече да не се боим
от жертви в пътя ни житейски.
1831
МУЗА
В младенчестве моем она меня любила
И семиствольную цевницу мне вручила.
Она внимала мне с улыбкой - и слегка,
По звонким скважинам пустого тростника,
Уже наигрывал я слабыми перстами
И гимны важные, внушенные богами,
И песни мирные фригийских пастухов.
С утра до вечера в немой тени дубов
Прилежно я внимал урокам девы тайной,
И, радуя меня наградою случайной,
Откинув локоны от милого чела,
Сама из рук моих свирель она брала.
Тростник был оживлен божественным дыханьем
И сердце наполнял святым очарованьем.
1821
—————————–
ТЕЛЕГА ЖИЗНИ
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошёл, ебёна мать!
Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И, дремля, едем до ночлега -
А время гонит лошадей.
1823
—————————–
САПОЖНИК
Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
«Мне кажется, лицо немного криво…
А эта грудь не слишком ли нага?»…
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не свыше сапога!»
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
1829
—————————–
***
Что в имени тебе моём?
Оно умрёт, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мёртвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что в нём? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я…
5 января 1830
—————————–
ПРОЩАНИЕ
В последний раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать.
Бегут, меняясь, наши лета,
Меняя всё, меняя нас,
Уж ты для своего поэта
Могильным сумраком одета,
И для тебя твой друг угас.
Прими же, дальная подруга,
Прощанье сердца моего,
Как овдовевшая супруга,
Как друг, обнявший молча друга
Пред заточением его.
Осень 1830
—————————–
***
Чем чаще празднует лицей
Свою святую годовщину,
Тем робче старый круг друзей
В семью стесняется едину,
Тем реже он; тем праздник наш
В своём веселии мрачнее;
Тем глуше звон заздравных чаш
И наши песни тем грустнее.
Так дуновенья бурь земных
И нас нечаянно касались,
И мы средь пиршеств молодых
Душою часто омрачались;
Мы возмужали; рок судил
И нам житейски испытанья,
И смерти дух средь нас ходил
И назначал свои закланья.
Шесть мест упраздненных стоят,
Шести друзей не узрим боле,
Они разбросанные спят -
Кто здесь, кто там на ратном поле,
Кто дома, кто в земле чужой,
Кого недуг, кого печали
Свели во мрак земли сырой,
И надо всеми мы рыдали.
И мнится, очередь за мной,
Зовёт меня мой Дельвиг милый,
Товарищ юности живой,
Товарищ юности унылой,
Товарищ песен молодых,
Пиров и чистых помышлений,
Туда, в толпу теней родных
Навек от нас утекший гений.
Тесней, о милые друзья,
Тесней наш верный круг составим,
Почившим песнь окончил я,
Живых надеждою поздравим,
Надеждой некогда опять
В пиру лицейском очутиться,
Всех остальных еще обнять
И новых жертв уж не страшиться.
19 октября 1831
