Леонид Мартинов

превод: Атанас Далчев

ЕСЕННИ ЛИСТИ

Върху
паважа
те лежаха.

И
ненадейно побесняха:
по-леки даже от перо,
извиха дяволско хоро.

Извиках, сепнат:
- Вий кои сте?
- Ах, ний сме листи,
листи, листи! -
зашумоляха те златисти.
- За пейзажисти с дни мечтахме,
ала у тях ни багри чисти,
ни чиста обич не видяхме.
И отлетяхме,
отлетяхме.

1951

——————————

СНЕГЪТ СЕ ТОПИ

Снегът топи се. Всичко, що човек
през зли виелици и мразове
е тая зима изтървал в снега,
отново появява се сега:
тук ключ ръждясал, ръкавица там,
парчета дребни от афиш голям,
сълза, неволно бликнала в студа,
от колелета лъскава следа,
която рано още в есента
се отпечатал върху калта,
и куп неща, далече от дома
захвърлени далече от дома.

Снегът топи се. В своя гардероб
кожуха скрила, младата земя
оголва се, за да надене пак
премяна свилена от бляскав злак.

1954

ЛИСТЬЯ

Они
Лежали
На панели.

И вдруг
Они осатанели
И, изменив свою окраску,
Пустились в пляску, колдовские.

Я закричал:
- Вы кто такие?

- Мы - листья,
Листья, листья, листья! -
Они в ответ зашелестели,-

Мечтали мы о пейзажисте,
Но руки, что держали кисти,
Нас полюбить не захотели,
Мы улетели,
Улетели!

1951

——————————

СНЕГ ТАЕТ

Вот
Тает снег.
И все, что мир из рук
Ронял к ногам во время стуж и вьюг,
Теперь вытаивает. Вот оно -
Все, что зимой в снегах погребено:
Перчатки, шпильки, ржавые крючки,
Афиш громадных мелкие клочки
И капли слез, которые мороз
Исторг из глаз, и дробный след колес,
Который был еще в осенней мгле
Запечатлен на стынущей земле,
И все другое, что зимой в сугроб
Заброшено подальше от жилья.

Снег тает.
Сунув шубу в гардероб,
Поспешно обнажается земля,
Чтоб облачиться с ног до головы
В одежду из сверкающей листвы.

1954