РОМАНС
превод: Нино Николов
РОМАНС
Коварно смаза го лъжата,
сломи го долна клевета,
в самоизгнание към златна
Италия той отлетя.
„Ще ви забравя ли - попита -
о, светли северни вина
и вас, другари, с веселбите,
когато ганеше деня?
С гласа на зимите безбродни,
с горещите очи в Москва
и с балалайките народни,
и с нежноморните слова?
Душата ми си ти, Русия,
не може да те заличи
далечната страна с ония
презрителни и зли очи!
Не! И под мирти и маслини,
и над Хелветските скали,
и в Рим - навсякъде, родино,
ще виждам твоите ели!”
С каляска той по пътя скучен
загърнат в плаща, отлетя,
звъня звънчето еднозвучно
и дълго глъхна в пустота…
1829
——————————
30 ЮЛИ (ПАРИЖ) 1830 ГОДИНА
Ти можеше, но не поиска
да бъдеш по-достоен крал.
Народ в ярем не се притиска -
ти Франция не си разбрал!
Съд земен тук царете съди
и твойта гибел прозвуча,
но ти - страхлив и безразсъден -
сам с бягството се развенча.
И пламна битка - Свободата,
развяла знаме, като дух
вървеше гордо пред тълпата -
но гръм отекна с тътен глух
и плисна кръв върху земята.
Тиранино, как ще платиш
кръвта, която бе пролята
от гражданите на Париж!
Когато сетните фанфари
разкъртват синкавия свод
и гробниците се разтварят,
за да възвести живот,
когато съдията страшен
повдигне тежките везни -
ти пак до смърт ще си уплашен,
сломен от своите злини.
Глупец! Кажи какво те чака
так до днес опозорен?
Насмешки в ада, сенки в мрака,
съдба на призрак угнетен!
От удар справедлив посечен,
моли за милост вечността!
Виновен е - ще викат вечно
окървавените в пръстта.
1830
РОМАНС
Коварной жизнью недовольный,
Обманут низкой клеветой,
Летел изгнанник самовольный
В страну Италии златой.
«Забуду ль вас, - сказал он, - други?
Тебя, о севера вино?
Забуду ль, в мирные досуги
Как веселило нас оно?
Снега и вихрь зимы холодной,
Горячий взор московских дев,
И балалайки звук народный,
И томный вечера припев?
Душа души моей! тебя ли
Загладят в памяти моей:
Страна далекая, печали,
Язык презрительных людей?
Нет! и под миртом изумрудным,
И на Гельвеции скалах,
И в граде Рима многолюдном
Всё будешь ты в моих очах!»
В коляску сел, дорогой скучной,
Закрывшись в плащ, он поскакал;
А колокольчик однозвучный
Звенел, звенел и пропадал!
1829
——————————
30 ИЮЛЯ. - (ПАРИЖ.) 1830 ГОДА
Ты мог быть лучшим королём,
Ты не хотел. - Ты полагал
Народ унизить под ярмом.
Но ты французов не узнал!
Есть суд земной и для царей.
Провозгласил он твой конец;
С дрожащей головы твоей
Ты в бегстве уронил венец.
И загорелся страшный бой,
И знамя вольности как дух
Идёт пред гордою толпой.
И звук один наполнил слух;
И брызнула в Париже кровь.
О! чем заплотишь ты, тиран,
За эту праведную кровь,
За кровь людей, за кровь граждан.
Когда последняя труба
Разрежет звуком синий свод;
Когда откроются гроба,
И прах свой прежний вид возьмёт;
Когда появятся весы,
И их подымет судия…
Не встанут у тебя власы?
Не задрожит рука твоя?…
Глупец! что будешь ты в тот день,
Коль ныне стыд уж над тобой?
Предмет насмешек ада, тень,
Призрак, обманутый судьбой!
Бессмертной раною убит,
Ты обернёшь молящий взгляд,
И строй кровавый закричит:
Он виноват! он виноват!
1830
