Иван Крилов

превод: Александър Миланов

ОРЕЛ И КОКОШКИ

На красоти очите му да се любуват
във ден, от слънце засиял,
Орел летял
и там, където мълнии стануват.
След полета в призвездния простор
за отдих Царят-птица кацнал на стобор.
Защо? Загадка любопитна!
Капризни са царете не от днес:
или поискал на стобора да направи чест,
или съвсем не правел царски жест,
а просто нито дъб, нито скала гранитна
наоколо съзрял.
Щом малко постоял
на друг стобор, Орелът прелетял.
Това видяла качулата Квачка
и тъй на своята кума рекла:
„Приказват само - орлови крила!
Подобен полет и за мене е играчка.
Ако река, без много зор
ще литна от един на друг стобор.
Не бива да сме занапред глупачки,
да гледаме орлите със захлас -
не са те с нищо повече от нас;
нали видяхме ти и аз,
че те летят по-ниско и от квачки.”
Орелът, от брътвежа отегчен,
й казал: „Права си, но не съвсем.
Прелитат и по-ниско от кокошките орлите,
но никога кокошки не ще стигнат висините!”

***
Ако талантите оценяш ти,
за слабостите време не губи напразно;
усещайки кое у тях е силно и прекрасно,
вникни в различните ни висоти!

1808

——————————

ВЪЛК В КУЧКАРНИК

Вълкът кошара дирил, но за изненада
в кучкарник през нощта попада.
Веднага се надига страшен вой.
Подушили, че тъй е близко негодяят,
връхлитат кучетата, стръвно лаят.
„Крадец! - крещят кучкарите. - Стой! Стой!”
Като в капан се хванал той,
кучкарникът за него пъкъл става -
един с тояга тича тук,
там с пушка - Друг.
„По-бързо огън!” Носят огън. Същ хайдук,
Вълкът във ъгъла се спотаява,
потраква зъбите, настръхнал цял -
да би могло, тук всички би изял,
но вижда, че не стадо се задава,
а спипан е като крадец
и в миг престорен на светец,
решава нашият хитрец
да преговаря.
Започва той: „Приятели, защо е този шум?
Нима не съм ви древен сват и кум?
Дойдох при вас за мир: с взаимна вяра
да сложим край на старата вражда.
Не ще закачам вече вашите стада,
дори за тях бой с хищници ще поведа,
ако потрябва. Клетва давам,
че аз…” - „Послушай - тук го спрял
ловец позастарял, -
ти сив си, драги мой, а аз съм посивял
и вълчият ви нрав добре познавам.
Надявам се, разбра,
че сключвам с вълците мира,
щом кожата им одера!”
Получил той, каквото заслужавал.

<1812>

——————————

СКВОРЕЦЪТ

Със своя дарба всеки е роден;
но често от успехи чужди заслепен,
захваща някой с много плам
да върти нещо, за което е негоден.
А аз такъв съвет ще дам:
прави това, с което ти си сроден -
то само носи за труда венец.

***
На младини един Скорец
така на щиглец пеенето усвоил,
че сякаш щигленце се бил родил.
Звънтяло му цял ден в леса гласчето
и всички хвалили Скорчето.
Би бил доволен някой от такава чест;
но Скорчо чул как славеят е хвален
и как го слушат всички с интерес.
„Почакайте - помислил той разпален. -
И като славея от днес
ще пея с майсторство голямо.”
Наистина запял,
но странно все звучала песента му:
ту съскал, ту пищял,
ту като някакво козле врещял,
ту чужд на тон и ноти
мяукал като коте;
разгонил с песента си всичко живо.
Мой Скорчо, по-добре е, не забравяй,
да пееш като щиглец талантливо,
отколкото бездарно като славей!

1816

——————————

СПОЛУЧИЛИЯТ СЛОН

Веднъж попадна Слонът у Лъва.
Веднага плъзна за това мълва
и почнаха, разбира се, догадки,
с какво ли Слонът е спечелил милостта?
Не е забавен, не блести със красота.
Какъв е този прием, тези хватки?
Предположения безброй.
„Ако… - върти опашка рижата Лисица -
си има пухкава опашка той,
не бих се чудила.” А нейната сестрица -
Мецана - казва: „С ноктите макар
да беше се прочул безкрайно,
това не би било необичайно.
Но че е той без нокти, знае всеки звяр.
Да не е блеснал със зъбите?”
„Навярно са ги взели за рога” -
реши да се намеси Волът в препирните.
Тук Марко рече, махайки уши:
„Как тъй не сте разбрали за какво
попадна Слонът в общество?
Че то е ясно като в слънчев ден:
за дългите уши той с височайша милост е дарен!”

Нерядко ние, без да осъзнаем,
чрез други себе си охотно величаем.

1816

——————————

ЕНОРИАШЪТ

Живеят хора: щом си им приятел,
за тях си първи гений и писател,
а щом не си, е друг въпрос -
дори да бъдеш виртуоз,
не само, че похвали не отправят,
но се боят и да се възхищават.
Със риск досаден да ви стана даже,
наместо басня, стара случка ще разкажа.

***
Във храма проповедник
(по красноречие на Платон бил наследник)
зовял миряните си към добри дела.
Речта му сладка като мед била.
Блестяла в нея истината безискусна,
тъй както златото блести.
Тя възвисявала и помисли, и чувства,
клеймяла всички земни суети.
Пастирът свършил своите поучения.
Но всеки в него гледал възхитен
и в своето сърдечно умиление
не чувствал, че дори е просълзен.
Като излизали миряните от храма:
„Какъв чудесен дар!” -
си прошептяли не един и двама.
„Каква наслада, жар!
Как силно към добро подтиква той народа!…
А май корав си ти, съседе, по природа -
в очите ти сълзичка не видях!
Или не си разбрал?” - „Разбрах.
Ала защо ли тук сълзи да лея -
в съседната енория живея.”

не по-късно от 1823 г.

——————————

РИБЕШКИ ТАНЦ

От жалби срещу съдиите,
богатите и първенците
Лъвът излязъл от търпение.
И тръгнал сам да обикаля своите владения.
Мужик, в реката риба наловил,
започнал огън да приготовлява.
Подскачали край силната жарава
несретничките, че животецът е мил.
Лъвът най-неочаквано връхлита.
„Ти кой си и какво тук правиш?” - пита.
„Всесилни наш царю! - език преплита
Мужикът. - Аз на водния народ съм кмет;
Това са негови старейшини, събрани
без всякакви подкани,
да кажат на любимия си цар „привет”!
- „Е, как живея? Как е тоя край?”
- „Велики господарю! Тоя край е рай!
Молитви всеки тук към бог отправя
безценните ви дни да продължава.”
(А рибите се мятали в тиган върху жарава.)
Защо - Лъвът попитал - те така
опашки и глави насам-натам мотаят?”
„Царю премъдри! Твоите слуги сега
от радост, че дойде при тях, играят.”
Лъвът небрежно лизнал кметовата гръд,
погледнал танца, който рибите въртят,
и тръгнал пак по своя път.

не по-късно от 1823 г.

——————————

ОСТАРЕЛИЯТ ЛЪВ

Лъвът могъщ, страшилището на горите,
на старини съвсем изнемощял:
и ноктите се изхабили, и зъбите,
с които в страх преди врага държал,
и с болните крака едва вървял.
Направо Лъв за смях -
не само че от него зверовете нямат страх,
ами за старите обиди отмъщават,
един през друг го оскърбяват:
ту го халоса кон с ритник,
ту с остър рог го мушне бик,
ту го ухапе вълк кръвник.
Горкият Лъв страдание ужасно
търпи с измъчено сърце и чака своя край.
Сегиз-тогиз роптай
с ръмжене глухо и безстрастно.
Веднъж видял: изпъчило гърди магаре
се готви с къч да го удари
и гледа място, дето най-боли, да избере.
„О, богове! - изстенал страдащият Лъв. -
Нима ще доживея срам такъв!
Вземете ми душата по-добре!
С живота по-добре да се простиш,
отколкото обиди от магаре да търпиш!”

не по-късно от 1823 г.

ОРЕЛ КУРЫ

Желая светлым днём вполне налюбоваться,
Орёл поднебесью летал
И там гулял,
Где молнии родятся.
Спустившись, наконец, из облачных вышин,
Царь-птица отдыхать садится на овин.
Хоть это для Орла насесток незавидный,
Но у Царей свои причуды есть:
Быть может, он хотел овину сделать честь,
Иль не было вблизи, ему по чину сесть,
Ни дуба, ни скалы гранитной;
Не знаю, что за мысль, но только что Орел
Не много посидел
И тут же на другой овин перелетел.
Увидя то, хохлатая наседка
Толкует так с своей кумой:
«За что Орлы в чести такой?
Неужли за полет, голубушка соседка?
Ну, право, если захочу,
С овина на овин и я перелечу.
Не будем же вперед такие дуры,
Чтоб почитать Орлов знатнее нас.
Не больше нашего у них ни ног, ни глаз;
Да ты же видела сейчас,
Что понизу они летают так, как куры».
Орел ответствует, наскуча вздором тем:
«Ты права, только не совсем.
Орлам случается и ниже кур спускаться;
Но курам никогда до облак не подняться!»
—–
Когда таланты судишь ты, -
Считать их слабости трудов не трать напрасно;
Но, чувствуя, что в них и сильно, и прекрасно,
Умей различны их постигнуть высоты.

<1808>

——————————

ВОЛК НА ПСАРНЕ

Волк ночью, думая залезть в овчарню,
Попал на псарню.
Поднялся вдруг весь псарный двор -
Почуя серого так близко забияку,
Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;
Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!»-
И вмиг ворота на запор;
В минуту псарня стала адом.
Бегут: иной с дубьем,
Иной с ружьем.
«Огня!- кричат,- огня!» Пришли с огнем.
Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом.
Зубами щелкая и ощетиня шерсть,
Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;
Но, видя то, что тут не перед стадом
И что приходит, наконец,
Ему расчесться за овец,-
Пустился мой хитрец
В переговоры
И начал так: «Друзья! К чему весь этот шум?
Я, ваш старинный сват и кум,
Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;
Забудем прошлое, уставим общий лад!
А я, не только впредь не трону здешних стад,
Но сам за них с другими грызться рад
И волчьей клятвой утверждаю,
Что я…» - «Послушай-ка, сосед,-
Тут ловчий перервал в ответ,-
Ты сер, а я, приятель, сед,
И волчью вашу я давно натуру знаю;
А потому обычай мой:
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой».
И тут же выпустил на Волка гончих стаю.

<1812>

——————————

СКВОРЕЦ

У всякого талант есть свой:
Но часто, на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чем он совсем не годен.
А мой совет такой:
Берись за то, к чему ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
—–
Какой-то смолоду Скворец
Так петь щегленком научился,
Как будто бы щегленком сам родился.
Игривым голоском весь лес он веселил,
И всякий Скворушку хвалил.
Иной бы был такой доволен частью;
Но Скворушка услышь, что хвалят соловья,-
А Скворушка завистлив был, к несчастью,-
И думает: «Постойте же, друзья,
Спою не хуже я
И соловьиным ладом».
И подлинно запел;
Да только лишь совсем особым складом:
То он пищал, то он хрипел,
То верещал козлёнком,
То не путем
Мяукал он котёнком;
И, словом, разогнал всех птиц своим пеньём.
Мой милый Скворушка, ну, что? за прибыль в том?
Пой лучше хорошо щегленком,
Чем дурно соловьем.

1816

——————————

СЛОН В СЛУЧАЕ

Когда-то в случай Слон попал у Льва.
В минуту по лесам прошла о том молва,
И, так как водится, пошли догадки,
Чем в милость втерся Слон?
Не то красив, не то забавен он;
Что за прием, что за ухватки!
Толкуют звери меж собой.
«Когда бы», говорит, вертя хвостом, Лисица:
«Был у него пушистый хвост такой,
Я не дивилась бы».- «Или, сестрица»,
Сказал Медведь: «хотя бы по когтям
Он сделался случайным:
Никто того не счел бы чрезвычайным:
Да он и без когтей, то всем известно нам».-
«Да не вошел ли он в случай клыками?»
Вступился в речь их Вол:
«Уж не сочли ли их рогами?» -
«Так вы не знаете»,- сказал Осел,
Ушами хлопая: «чем мог он полюбиться,
И в знать добиться?
А я так отгадал -
Без длинных бы ушей он в милость не попал».
—–
Нередко мы, хотя того не примечаем,
Себя в других охотно величаем.

1816

——————————

ПРИХОЖАНИН

Есть люди: будь лишь им приятель.
То первый ты у них и гений, и писатель,
Зато уже другой,
Как хочешь сладко пой,
Не только, чтоб от них похвал себе дождаться,
В нем красоты они и чувствовать боятся.
Хоть, может быть, я тем немного досажу,
Но вместо басни быль на это им скажу.
—–
Во храме проповедник
(Он в красноречии Платона был наследник)
Прихожан поучал на добрые дела.
Речь сладкая, как мед, из уст его текла.
В ней правда чистая, казалось, без искусства,
Как цепью золотой,
Возъемля к небесам все помыслы и чувства,
Сей обличала мир, исполненный тщетой.
Душ пастырь кончил поученье:
Но всяк ему еще внимал и, до небес
Восхищенный, в сердечном умиленье
Не чувствовал своих текущих слез.
Когда ж из божьего миряне вышли дому,
«Какой приятный дар!»
Из слушателей тут сказал один другому:
«Какая сладость, жар!
Как сильно он влечет к добру сердца народа!
А у тебя, сосед, знать, черствая природа,
Что на тебе слезинки не видать?
Иль ты не понимал?» - «Ну, как не понимать!
Да плакать мне какая стать:
Ведь я не здешнего прихода».

<Не позднее 1823>

——————————

РЫБЬЯ ПЛЯСКА

От жалоб на судей,
На сильных и на богачей
Лев, вышед из терпенья,
Пустился сам свои осматривать владенья.
Он идет, а Мужик, расклавши огонек,
Наудя рыб, изжарить их сбирался.
Бедняжки прыгали от жару кто как мог;
Всяк, видя близкий свой конец, метался.
На Мужика разинув зев,
«Кто ты? что делаешь?» спросил сердито Лев.
«Всесильный царь!» сказал Мужик, оторопев,
«Я старостою здесь над водяным народом;
А это старшины, все жители воды;
Мы собрались сюды
Поздравить здесь тебя с твоим приходом».-
«Ну, как они живут? Богат ли здешний край?»
«Великий государь! Здесь не житье им - рай.
Богам о том мы только и молились,
Чтоб дни твои бесценные продлились».
(А рыбы между тем на сковородке бились.)
«Да отчего же», Лев спросил: «скажи ты мне,
Они хвостами так и головами машут?» -
«О, мудрый царь!» Мужик ответствовал: «оне
От радости, тебя увидя, пляшут».
Тут, старосту лизнув Лев милостливо в грудь,
Еще изволя раз на пляску их взглянуть,
Отправился в дальнейший путь.

<Не позднее 1823>

——————————

ЛЕВ СОСТАРЕВШИЙСЯ

Могучий Лев, гроза лесов,
Постигнут старостью, лишился силы:
Нет крепости в когтях, нет острых тех зубов.
Чем наводил он ужас на врагов,
И самого едва таскают ноги хилы.
А что всего больней,
Не только он теперь не страшен для зверей,
Но всяк, за старые обиды Льва, в отмщенье,
Наперерыв ему наносит оскорбленье:
То гордый конь его копытом крепким бьет,
То зубом волк рванет,
То острым рогом вол боднет.
Лев бедный в горе толь великом,
Сжав сердце, терпит всё и ждет кончины злой,
Лишь изъявляя ропот свой
Глухим и томным рыком.
Как видит, что осёл туда ж, натужа грудь,
Сбирается его лягнуть
И смотрит место лишь, где б было побольнее.
«О, боги!» возопил, стеная, Лев тогда:
«Чтоб не дожить до этого стыда,
Пошлите лучше мне один конец скорее!
Как смерть моя ни зла:
Всё легче, чем терпеть обиды от осла».

<Не позднее 1823>