В КЪСЕН ЧАС В ПОЛЕТО…
превод: Петър Велчев
***
В късен час в полето бяхме с нея.
Устните й трепетно допрях…
„Искам от любов да полудея!
Груб бъди, та чак да ме е страх!”
После, уморена, кротко рече:
„Ах, приспи ме, миг покой ми дай,
бурно ти не ме целувай вече,
до гърдите си ме приласкай.”
Грееха разискрени звездите,
лъхаше уханната роса.
Ласкаво докосвах аз очите,
бузите и меката коса.
Тя заспа като дете, притихна.
След това въздъхна в сън блажен.
Сепна се, на нещо се усмихна
и отново се притисна в мен.
Дълго мрак тежеше над полето,
дълго над съня й бдях в нощта…
А след туй на златен трон в небето
тихо, неусетно заблестя
утрото - хлад лъхна над полята…
Кротко я разбудих, с шепнещ глас,
и в степта червена, през росата
до дома й я изпратих аз.
1901
——————————
ОТКЪС
В прозореца ми облаци се виждат -
студени, снежнобели, както зиме,
и ярък небосвод, дълбок и влажен.
Денят е слънчев, есенен. На север
отлита облак. Кленовете златни
и белите брезички под балкона
с редеещи листа трептят в небето
и в тях, като кристал, искрят ледунки.
Поклащат се, топят се, а на двора
вилнее вятър… Всичките прозорци
за зимата са вече облепени -
и двойни рамки, и бумтящи печки
от студ предпазват тази стара къща.
А вятърът кръжи над парка пуст
и по алеите листа размятал,
свисти в брезите стари… Слънце свети,
но е студено - скоро сняг ще падне.
За есента на юг си спомням често…
Сега край Черното море неспирно
бушуват бури - бледо слънце грее,
брегът е цял в скали, прибоят буйства
и по вълните бляскат струйки пяна…
Не си ли спомняш ти брега, опасан
от нейната верига белоснежна?
И как от хълма тичахме надолу
да вдъхнем вятъра? А той повява
с огромната си морска, волна бодрост,
изтръгва пръски от прибоя бурен
и влажен прах във въздуха разпръсва,
и нежни чайки люшва по вълните.
А ние срещу вятъра крещим -
той ни поваля и ни заглушава,
но сме безгрижни, леки като птици…
Днес всичко ми се струва като сън.
1901
——————————
СКИТНИЦИ
По пътя запустял към Оренбург,
в хълмистата, безплодна равнина,
по пътя мрачен, водещ все на Изток -
стърчи една платнена шатра. кранта
пристъпва в букаи. и няма никой
околовръст - стар циганин спи вътре,
а вън, край пътя, мъничко момиче
самичко си играе. Равнодушно,
с привична скука в залеза се взира -
в потъващото зад тревите слънце,
в лъчите, греещи над склона тъмен.
От вятъра се мръщи, цяло в дрипи,
и гледа то пустинното, студено,
печално слънце, сянката на хълма
и алената прах, която вдигат
копитата на коня… Ту мълчи,
ту си мечтае нещо, тананика…
Какъв живот! Какво мъртвило страшно
Каква унила, погребална песен!
И ето, в облак слънцето засяда,
тъмнее, вятър духа, нощ приижда…
На скитниците Господ да не дава
да мислят денем и да чуват нощем:
как свири вятърът в тревите сухи
и нещо шепне там, като безумен!
Спи в шатрата, момиче! А пък утре
буди баща си болен и запрягай -
и пак на път… Но за какво? - аз питам.
Мълчи животът, като гроб в полето.
1902
——————————
ЗАБРАВЕНИЯТ ФОНТАН
Руши се сякаш янтарен дворец -
към къщата алея мержелее,
и септемврийският студен ветрец
в безлюдния, посърнал парк вилнее.
Върху фонтана трупа той листа,
разпръсва ги, внезапно ги напада,
и дълго те над сухата трева
кръжат като подплашени ята.
Понякога девойка там застава,
повлякла по листата своя шал,
и с дълъг взор фонтана съзерцава.
В очите й - застинала печал.
Тя цял ден, като призрак, преминава,
а дните бързат… И не им е жал.
1902
——————————
***
То приижда в нощта -
с плетеници от пяна по пясъка
и с лазурен отблясък залива скалистия бряг…
О, божествен светлик на незримото, вечно блещукащо
в мириади незрими души!
Щеше мрак да цари,
но морето е цяло изпълнено
със светлинен прашец, а отгоре звездите горят.
Всичко в здрача личи: и води огледални, и рифове,
и отвесни, крайбрежни скали.
В полуздрачната нощ
се люлеят вълните разпенени -
огледалната, звездната шир е преляла докрай!
Ала само понякога диплите тежки и гъвкави
върху влажния пясък пълзят.
Грее фосфорна глъб
и излъчвайки тайнствени пламъци,
по чакъла пилеейки пяна и бледи искри -
в полумрака морето светлее мистично и трепетно,
озарено до дъното чак.
И тогава аз цял
запламтявам от радост невиждана:
мойте шепи улавят кипящата, пенна вълна
и се сипят не капки вода, а сапфири разискрени
сякаш твоят син пламък, Живот!
1904
——————————
КУЧЕ
Мечтай, мечтай… Вън бурята шуми.
С очи златисти и полуприсвити
ти гледаш двора заснежен, стрехите,
тополата, която в скреж дими.
В нозете ми се гушиш пак - гнети те
тревога смътна… И седим сами,
скърбим за други някакви земи,
пустини… там, зад Перм, зад планините.
Живот, за мене чужд, си спомняш ти:
лед, тундри, чумове - под небесата
на твойта дива, северна страна.
Споделям с тебе мисли и мечти:
тъй както бог - за да прозра в тъгата
на всички племена и времена.
1909
——————————
ПОЛУНОЩ
Ноември. Влажна полунощ. Градче,
от тебешир по-бяло, под луната
скърби - без отговор е тишината.
С тържествен шум прибоят се влече.
И мокър флаг едва-едва се мята.
Покой. Не трепва лист, нито дръвче.
Луната прежда от мъгли тъче
и стъклен блясък лее по земята.
А край брега по-страшен е шумът.
По-мрачна - светлината, по-печална.
Вълни връхлитат плажната къпалня.
Далеч в морето сиви бездни спят.
А тук скали - от пяната солени -
блестят като задрямали тюлени.
1909
——————————
БЕЗ ИМЕ
Разрит е гробът. Долу, в саркофага,
той с меч в ръката спи. Като войник.
И с букви-плетеници пее сага -
без звук, на звучен някога език.
Но в шлем ликът е скрит… Но е изгнила
наметката… Той бил е вожд, храбрец.
Но името Смъртта е похитила
и е препуснала на чер жребец.
1911
***
В поздний час мы были с нею в поле.
Я дрожа касался нежных губ…
„Я хочу объятия до боли,
Будь со мной безжалостен и груб!”
Утомясь, она просила нежно:
„Убаюкай, дай мне отдохнуть,
Не целуй так крепко и мятежно,
Положи мне голову на грудь”.
Звезды тихо искрились над нами,
Тонко пахло свежестью росы.
Ласково касался я устами
До горячих щек и до косы.
И она забылась. Раз проснулась,
Как дитя, вздохнула в полусне,
Но, взглянувши, слабо улыбнулась
И опить прижалася ко мне.
Ночь царила долго в томном поле,
Долю милой сон я охранял…
А потом на золотом престоле,
На востоке тихо засиял
Новый день, - в полях прохладно стало…
Я ее тихонько разбудил
И в степи, сверкающей и алой,
По росе до дому проводил.
1901
——————————
ОТРЫВОК
В окно я вижу груды облаков,
Холодных, белоснежных, как зимою,
И яркость неба влажно-голубого.
Осенний полдень светел, и на север
Уходят тучи. Клены золотые
И белые березки у балкона
Сквозят на небе редкою листвой,
И хрусталем на них сверкают льдинки.
Они, качаясь, тают, а за домом
Бушует ветер… Двери на балконе
Уже давно заклеены к зиме,
Двойные рамы, топленные печи -
Все охраняет ветхий дом от стужи,
А по саду пустому кружит ветер
И, листья подметая по аллеям,
Гудит в березах старых…
Светел день. Но холодно, - до снега недалеко.
Я часто вспоминаю осень юга…
Теперь на Черном море непрерывно
Бушуют бури: тусклый блеск от солнца,
Скалистый берег, бешеный прибой
И по волнам сверкающая пена…
Ты помнишь этот берег, окаймленный
Ее широкой смежною грядой?
Бывало, мы сбежим к воде с обрыва
И жадно ловим ветер. Вольно веет
Он бодростью и свежестью морской:
Срывал брызги с бурного прибоя,
Он влажной пылью воздух наполняет
И снежных чаек носит над волнами.
Мы в шуме волн кричим ему навстречу.
Он валит с ног и заглушает голос,
А нам легко и весело, как птицам…
Все это сном мне кажется теперь.
1901
——————————
БРОДЯГИ
На позабытом тракте к Оренбургу,
В бесплодной и холмистой котловине
Польшей, глухой дороги на восток,
Стоит в лугу холщовая кибитка
И бродит кляча в путах. Ни души
Нет на лугу, - цыган в кибитке дремлет,
И девочка-подросток у дороги
Сидит себе одна и равнодушно,
С привычной скукой, смотрит на закат:
На солнце, уходящее за пашню,
На блеск лучей над темным косогором.
Наморщив лоб от ветра, вся в лохмотьях,
Она следит в безлюдье за холодным,
Печальным солнцем, тенью от холма
И алой пылью, веющей с дороги
Из-под копыт кобылы, - то молчит,
То будто грезит, - что-то напевает…
Какая глушь! Какая скудость жизни!
Какие заунывные напевы!
Вот вечереет, солнце в тучку село,
Темнеет в котловине, ветер дует,
И ночь идет… Пошли господь бродягам
Не думать днем и не слыхать, как ночью
Шатается в сухом бурьяне ветер
И что-то шепчет, словно в забытьи!
Спи под кибиткой, девочка! Проснешься -
Буди отца больного, запрягай -
И снова к путь… А для чего, кто скажет?
Жизнь, как могила в поле, молчалива.
1902
——————————
ЗАБЫТЫЙ ФОНТАН
Рассыпался чертог из янтаря, -
Из края в край сквозит аллея к дому.
Холодное дыханье сентября
Разносит ветер по саду пустому.
Он заметает листьями фонтан,
Взвевает их, внезапно налетая,
И, точно птиц испуганная стая,
Кружат они среди сухих полян.
Порой к фонтану девушка приходит,
Влача по листьям спущенную шаль,
И подолгу очей с него не сводит…
В ее лице - застывшая печаль,
По целым дням она, как призрак, бродит,
А дни бегут… Им никого не жаль.
1902
——————————
***
Набегает впотьмах
И узорною пеною светится
И лазурным сиянием реет у скал на песке…
О божественный отблеск незримого - жизни, мерцающей
В мириадах незримых существ!
Ночь была бы темна,
Но все море насыщено тонкою
Пылью света, и звезды над морем горят.
В полусвете все видно: и рифы, и взморье зеркальное,
И обрывы прибрежных холмов.
В полусвете ночном
Под обрывами волны качаются -
Переполнено зыбкое, звездное зеркало волн!
Но, колеблясь упруго, лишь изредка складки тяжелые
Набегают на влажный песок.
И тогда, фосфорясь,
Загораясь мистическим пламенем,
Рассыпаясь по гравию кипенью бледных огней,
Море светит сквозь сумрак таинственно, тонко и трепетно,
Озаряя песчаное дно.
И тогда вся душа
У меня загорается радостью:
Я в пригоршни ловлю закипевшую пену волны -
И сквозь пальцы течет не волна, а сапфиры, - несметные
Искры синего пламени, Жизнь!
1904
——————————
СОБАКА
Мечтай, мечтай. Все уже и тусклей
Ты смотришь золотистыми глазами
На вьюжный двор, на снег, прилипший к раме,
На метлы гулких, дымных тополей.
Вздыхая, ты свернулась потеплей
У ног моих - и думаешь… Мы сами
Томим себя - тоской иных полей,
Иных пустынь… за пермскими горами.
Ты вспоминаешь то, что чуждо мне:
Седое небо, тундры, льды и чумы
В твоей студеной дикой стороне.
Но я всегда делю с тобою думы:
Я человек: как бог, я обречен
Познать тоску всех стран и всех времен.
4.VIII.09
——————————
ПОЛНОЧЬ
Ноябрь, сырая полночь. Городок,
Весь меловой, весь бледный под луною,
Подавлен безответной тишиною.
Приливный шум торжественно-широк.
На мачте коменданта флаг намок.
Вверху, над самой мачтой, над сквозною
И мутной мглой, бегущей на восток,
Скользит луна зеркальной белизною.
Иду к обрывам. Шум грознее. Свет
Таинственней, тусклее и печальней.
Волна качает сваи под купальней.
Вдали - седая бездна. Моря нет.
И валуны, в шипящей серой пене,
Блестят внизу, как спящие тюлени.
6.VIII.09
——————————
БЕЗ ИМЕНИ
Курган разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж. Железный меч в руке.
Поют над ним узорной вязью саги,
Беззвучные, на звучном языке.
Но лик сокрыт - опущено забрало.
Но плащ истлел на ржавленой броне.
Был воин, вождь. Но имя
Смерть украла
И унеслась на черном скакуне.
1906-1911
