ХУБАВИЦИ НЕ СРЕЩНАХ ТАКИВА…
превод: Василка Хинкова
***
На сестра ми Шура
Хубавици не срещнах такива
и ти знаеш ли, че във гръдта
затаил съм обида красива,
че повтаряш ми ти младостта.
Вредом, метличинке синьоглава,
с мен е образът ти тъй скъп.
Що ли прави там нашата крава,
все преживяйки сламена скръб?
Пак със моята песен любима
изцели ме от детския сън.
Цвят орони ли нашта рябина
по перваза, белосан отвън?
Що ли с хурката мама хортува.
Село вече напуснал съм аз,
но вихрушката есенна чувам
как замита там прага у нас.
Зная - вече по мене и тебе
вместо да се умилква днес,
пред вратата като за погребан
тихо вие самотният пес.
Всичко дните навеки ми взеха,
затова е така закъснял
като обич, печал и утеха
и рязанският прелестен шал.
13 септември 1925
—————————–
***
На сестра ми Шура
Много са котките по земята,
аз не ще ги пресметна, ни ти.
На секирче* дъх нося в душата
и звъна на зелени звезди.
В полусън ли, насън ли, наяве
помня ясно: далечен бе ден -
коте мърка и се прозява
и от печката гледа към мен.
Аз съм мъничко още хлапаче,
баба пее ми с плетка в ръце,
а то - пъргаво тигърче - скача
връз търкулнатото й клъбце.
Баба няма я, всичко отмина,
а от същия котарак
подир някоя друга година
моят дядо уши си калпак.
13 септември 1925
—————————–
***
На сестра ми Шура
Тая песен попей ти на мене,
дето пееше мама за нас,
и забравил надежди сломени,
ще пригласям на тебе и аз.
Още знам тая песен да пея
и вълнува ме тя до сълзи,
и по дом, изоставен от нея,
сладка тръпка по мене пълзи.
Тая песен попей ми ти нежно,
както можеш единствено ти,
а пък аз очи ще примрежа
и ще видя любими черти.
За разтуха попей ми, сестричке,
че навеки аз нося в гръдта
осланена градина с вратичка
и рябина със сухи листа.
И додето те слушам, ще ида
весел-весел аз пак у дома,
с трепет радостен мама да видя
сред кокошките тъжни сама.
Там в мъглите любима навеки
е брезичката с тънкия стан,
със косите златисти и меки
и платнения бял сарафан.
Затова се разнежва душата,
че през виното в песните пак
ми се мяркаш ти, както брезата,
зашумяла пред родния праг!
13 септември 1925
—————————–
***
През света като пътник минавам,
ти махни ми с ръка отстрана,
месец есенен свети с такава
кротка, ласкава светлина.
Първи път мен хладът му ме сгрява,
първи път топли мойте ръце
и отново аз пак се надявам
на любов с опустяло сърце.
Туй направи полето равнинно,
чистотата на пясъка бял,
помрачената в някой невинност
и вродената в друг печал.
И признавам съвсем откровено,
че навеки на мен и на теб
е с еднаква любов отредено
да обичаме родната степ!
13 септември 1925
***
Сестре Шуре
Я красивых таких не видел,
Только, знаешь, в душе затаю
Не в плохой, а в хорошей обиде -
Повторяешь ты юность мою.
Ты мое васильковое слово,
Я навеки люблю тебя.
Как живет теперь наша корова,
Грусть соломенную теребя?
Запоешь ты, а мне любимо,
Исцеляй меня детским сном.
Отгорела ли наша рябина,
Осыпаясь под белым окном?
Что поет теперь мать за куделью?
Я навеки покинул село,
Только знаю - багряной метелью
Нам листвы на крыльцо намело.
Знаю то, что о нас с тобой вместе
Вместо ласки и вместо слез
У ворот, как о сгибшей невесте,
Тихо воет покинутый пес.
Но и все ж возвращаться не надо,
Потому и достался не в срок,
Как любовь, как печаль и отрада,
Твой красивый рязанский платок.
13 сентября 1925
—————————–
***
Сестре Шуре
Ах, как много на свете кошек,
Нам с тобой их не счесть никогда.
Сердцу снится душистый горошек,
И звенит голубая звезда.
Наяву ли, в бреду иль спросонок,
Только помню с далекого дня -
На лежанке мурлыкал котенок,
Безразлично смотря на меня.
Я еще тогда был ребенок,
Но под бабкину песню вскок
Он бросался, как юный тигренок,
На оброненный ею клубок.
Все прошло. Потерял я бабку,
А еще через несколько лет
Из кота того сделали шапку,
А ее износил наш дед.
13 сентября 1925
—————————–
***
Сестре Шуре
Ты запой мне ту песню, что прежде
Напевала нам старая мать,
Не жалея о сгибшей надежде,
Я сумею тебе подпевать.
Я ведь знаю, и мне знакомо,
Потому и волнуй и тревожь,
Будто я из родимого дома
Слышу в голосе нежную дрожь.
Ты мне пой, ну а я с такою,
Вот с такою же песней, как ты,
Лишь немного глаза прикрою,
Вижу вновь дорогие черты.
Ты мне пой, ведь моя отрада -
Что вовек я любил не один
И калитку осеннего сада,
И опавшие листья с рябин.
Ты мне пой, ну а я припомню
И не буду забывчиво хмур:
Так приятно и так легко мне
Видеть мать и тоскующих кур.
Я навек за туманы и росы
Полюбил у березки стан,
И ее золотистые косы,
И холщовый ее сарафан.
Потому так и сердцу не жестко -
Мне за песнею и за вином
Показалась ты той березкой,
Что стоит под родимым окном.
13 сентября 1925
—————————–
***
Сестре Шуре
В этом мире я только прохожий,
Ты махни мне веселой рукой.
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий, тихий такой.
В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять и живу и надеюсь
На любовь, которой уж нет.
Это сделала наша равнинность,
Посоленная белью песка,
И измятая чья-то невинность,
И кому-то родная тоска.
Потому и навеки не скрою,
Что любить не отдельно, не врозь,
Нам одною любовью с тобою
Эту родину привелось.
13 сентября 1925
