НЯМА СЯНКА
превод: Димитър Горсов
НЯМА СЯНКА
Теб, сянко между сенките безброй,
аз разпознах, но ти не се усмихна -
склонена и едва-едва притихнала,
с товар от дни в неудържим порой,
ти - както в отлив разлюляна лилия -
мълчиш над огледалните води -
бял лебед, с взор прояден от стихии
сломен от мраз, връхлитан от беди.
1897
—————————–
ЗАВРЪЩАНЕ
Жадувам отново за трепетни люлки
под липови клонки сред селския двор,
където в мъгли теменужки се гмуркат
и мисли пробужда в май птичият хор.
Жадувам да бъда пак кротък и нежен,
да бъда детенце с дял мил и щастлив
и волно до вдишвам оная безбрежност
сред белоснежен рай - рай милостив.
А щом съм обичал безумните ласки
и с тях се разминах завинаги - пак
бих искал да срещам очите прекрасни
на чисто дете, под звезда - в нежен мрак!
1903
—————————–
АНИТА
Любим за нея бях. Привличаше ме тя -
Испанката жадувана с очи искрящи.
Пламтеше с озарените мъгли нощта
и гласове мълвяха за любов и щастие.
И с шепот тя до мен разгаряше плътта -
Испанката жадувана, с очи искрящи,
Поддаде гънката, с въздушна мекота…
Но тя не кресна: стига! - с плач отраден -
не северна жена, не нимфа в белота…
Шептях усърдно аз: „Anita! Adorada! ” *
Тигрица, жадна за любов, обзе ме тя -
и в тъмния й поглед като в бездна паднах.
1903
——————
*Обожаема (исп.)
—————————–
***
Аз я милвах тъй дълго от здрач до зори
и се стапях в жарта на устата горещи.
А накрая тя каза: „О, време е! Спри!
Ще се видим!.. До следваща среща!..”
И зачаках аз сам. И шумеше вълна.
И се мярна русалка разголена в нея.
Бе жена, но не тая, с която пламтях
в лунен блясък, а друга! И тъй ненадейна!
Отстраних я. И рухнах на пясъка бял.
А русалката с весел смях в мене се вгледа.
И запя: „Този воден простор тук е цял
пренаселен с жени, с раковини зелени.
Който чуе напева на тези вълни,
с изначален копнеж тъне в блянове нежни.
Ние идем от хладните дълбочини
и безчет сме сред морската синя безбрежност.”
1903
НЕМАЯ ТЕНЬ
Немая тень среди чужих теней,
Я знал тебя, но ты не улыбалась, -
И, стройная, едва-едва склонялась
Под бременем навек ушедших дней, -
Как лилия, смущённая волною,
Склонённая над зеркалом реки, -
Как лебедь, ослеплённый белизною
И полный удивленья и тоски.
1897
—————————–
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Мне хочется снова дрожаний качели,
В той липовой роще, в деревне родной,
Где утром фиалки во мгле голубели,
Где мысли робели так странно весной.
Мне хочется снова быть кротким и нежным,
Быть снова ребенком, хотя бы в другом,
Но только б упиться бездонным, безбрежным,
В раю белоснежном, в раю голубом.
И, если любил я безумные ласки,
Я к ним остываю, совсем навсегда,
Мне нравится вечер, и детские глазки,
И тихие сказки, и снова звезда.
1903
—————————–
АНИТА
Я былъ желаненъ ей. Она меня влекла,
Испанка стройная съ горящими глазами.
Далекимъ заревомъ жила ночная мгла,
Любовь невнятными шептала голосами.
Созвучьемъ словъ своихъ она меня зажгла,
Испанка смуглая съ глубокими глазами.
Альковъ раздвинулся, воздушно-кружевной.
Она не стала мне шептать: «Пусти… Не надо…»
Не деве Севера, не нимфе ледяной,
Твердилъ я вкрадчиво: «Anita! Adorada!*»
Тигрица жадная дрожала предо мной,-
И кроме глазъ ея мне ничего не надо!
1903
—————————–
***
Я ласкал ее долго, ласкал до утра,
Целовал ее губы и плечи.
И она наконец прошептала: «Пора!
Мой желанный, прощай же - до встречи».
И часы пронеслись. Я стоял у волны.
В ней качалась русалка нагая.
Но не бледная дева вчерашней луны,
Но не та, но не та, а другая.
И ее оттолкнув, я упал на песок,
А русалка, со смехом во взоре,
Вдруг запела: «Простор полноводный глубок.
Много дев, много раковин в море.
Тот, кто слышал напев первозданной волны,
Вечно полон мечтаний безбрежных.
Мы - с глубокого дна, и у той глубины
Много дев, много раковин нежных».
1903
