КЛЕОПАТРА
превод: Димитър Горсов
КЛЕОПАТРА
Бях Клеопатра аз! Царица бях!
Мощта ми и властта се разпростряха
в Египет… Но Лигидите измряха….
Рим падна унизен… А аз съм прах…
Не помни никой моя лик сега,
ни оргиите - слязох с тях пияна
в смъртта си като блудница презряна…
Но ти, поете, чезнеш от тъга…
В теб будя аз - като в царете - жажда,
и сянката ми сънищата ти услажда,
защото аз съм туй, което ти мечта.
Ти властваш над душите чрез изкуство,
но аз владея твоя ум и чувство…
Аз съм стихът ти! Аз съм вечността!
—————————–
АНТОНИЙ
Ти с цял ръст върху небосклона
на гаснещите времена
стоиш като кумир, Антоний,
като безсънна светлина.
Трибуни мамели народа,
копняли цезари за власт,
а ти - красив и благороден -
въздигна свой олтар от страст.
Успеха, скиптрите, венците,
възторга ратен и кръвта
положи дръзко на везните.
И натежа там любовта.
Когато върло по земята
войните сипеха злини,
ти бойния триум и златото
с целувки нежни замени.
Когато бързаше съдбата
възход от срам да различи,
ти с дързък жест възви кърмата
към две жадувани очи.
Свят нимб е твоето сияние,
лобов, дори над гробен креп.
Блажен е всеки, влачещ рани
сред срам и гибел, зарад теб.
О, дай ми жребий като тоя -
и аз на боя сред гърма
да следвам блед и неспокон
една египетска кърма!
—————————–
ПОМПЕЯНКА
Бе първият ми мъж търговец крупен;
поет бе вторият, а третият бе мим;
след него - консула; сега - евнуха,
с когото кесарят ме задоми…
Спа царят с мен… Аз с любовта му свикнах,
но влюбена бях в чер нубийски роб.
Не се надявам: „casta et pudika”,
да пише някога над моя гроб.
Но теб, приятелю, мизиец свиден,
приех и ще съм предана навек.
Не вярвай, че жените са лъжливи!
Поне една е истински човек…
Така възбудена, недишаща и бледна,
шептеше Лидия - като на сън…
Не виждаше, че над Помпей приведен,
пламти Везувий и гори лазурът вън.
И в този ад, щом с дива страст се сляха
в прегръдка влюбените, с дъх стаен -
в прах стихналите улици заспаха…
Обречен бе градът на вечна тлен…
Летяха векове… Като от яма
извличаме днес миналото пак.
И две тела, с бяс вкопчени, наяве
стоят, изчистени от прах и мрак.
Вдигнете паметник - да е свещена
легендата! И всеки, поглед свел,
да знае, че е вечна сред вселената
страстта, срази ли сетния предел!
—————————–
ЗЕМЯ
Я - ваш, я ваш родич,
священные гады!
Ив. Коневской
И аз, като планинец - планините,
земята любя с хлад от лесове,
с морята ропотни и шара на звездите
и с облачните странни строеве.
От детство взорът е на шир приучен,
мечтата ми е път в негаснещи лъчи,
гърмът в слуха ми е красив и звучен
и мракът гали моите очи.
В друг свят, на друга някоя планета,
под сенки и под алени луни,
с любовна скръб ще спомням здрача светъл
и ропота на морските вълни.
И сред цветя, и същества крилати,
аз ще тъжа за всеки земен ден,
за щастието в милите обятия
в сребристата мъгла, под дъб стаен.
В Едема вечен, в края на желанията,
където няма за блаженството предел,
в мечта ще търся земните страдания,
възторга хорски, всяка свидна цел…
Аз, брат на звяр и риба, хлевоусто
ще моля Бога благ - от вечността
отново на земята да се спусна
и с устни да докосна пак пръстта.
—————————–
У ДОМА
Тук всичко е така познато,
прониква погледът навред.
Туй е домът ми - кътът златен:
тапети, книги - в строен ред.
Но нищо старо не тревожа -
душата да го погребе!
И като дракон стара кожа
все гледам туй, което бе.
Знам: песните са недопети,
не всеки миг е изживян,
а нова светлина пак свети
в път към изящество и блян…
Зоват ме висоти неясни
в безкрай, с априлска благодат…
Но днес и на жени прекрасни
писмата ми навяват хлад.
Кръжат очите ми из зрака -
красив е сребърният плам…
А в ъгъла бастун ме чака.
Пристъпвам бавно… И съм сам.
—————————–
КЪМ СЕБЕ СИ
Като ручея да криволича
по ливади и ширни поля.
Из камъшите да надничам,
от лазур върху бездна люлян.
През селца стародавни преминал,
да подремна на хълма горист,
устремен в път и весел, и силен
към шума на града поривист.
И изпитал и труд, и забави
върху палуби в бурно море
сред свободни вълни и сред слава
моят дух да се разпростре.
Но все пак се боя, че в безкрая
битието е сън, само сън.
А бих искал и в гроба да зная,
че живея, че все още „съм”!
КЛЕОПАТРА
Я - Клеопатра, я была царица,
В Египте правила восьмнадцать лет.
Погиб и вечный Рим, Лагидов нет,
Мой прах несчастный не хранит гробница.
В деяньях мира мой ничтожен след,
Все дни мои - то празднеств вереница,
Я смерть нашла, как буйная блудница…
Но над тобой я властвую, поэт!
Вновь, как царей, я предаю томленью
Тебя, прельщенного неверной тенью,
Я снова женщина - в мечтах твоих.
Бессмертен ты искусства дивной властью,
А я бессмертна прелестью и страстью:
Вся жизнь моя - в веках звенящий стих.
Ноябрь 1899
—————————–
АНТОНИЙ
Ты на закатном небосклоне
Былых, торжественных времен,
Как исполин стоишь, Антоний,
Как яркий, незабвенный сон.
Боролись за народ трибуны
И императоры - за власть,
Но ты, прекрасный, вечно юный,
Один алтарь поставил - страсть!
Победный лавр, и скиптр вселенной,
И ратей пролитую кровь
Ты бросил на весы, надменный, -
И перевесила любовь!
Когда вершились судьбы мира
Среди вспененных боем струй, -
Венец и пурпур триумвира
Ты променял на поцелуй.
Когда одна черта делила
В веках величье и позор, -
Ты повернул свое кормило,
Чтоб раз взглянуть в желанный взор.
Как нимб, Любовь, твое сиянье
Над всеми, кто погиб, любя!
Блажен, кто ведал посмеянье,
И стыд, и гибель - за тебя!
О, дай мне жребий тот же вынуть,
И в час, когда не кончен бой,
Как беглецу, корабль свой кинуть
Вслед за египетской кормой!
Апрель 1905
—————————–
ПОМПЕЯНКА
“Мне первым мужем был купец богатый,
Вторым поэт, а третьим жалкий мим,
Четвертым консул, ныне евнух пятый,
Но кесарь сам меня сосватал с ним.
Меня любил империи владыка,
Но мне был люб один нубийский раб,
Не жду над гробом: “casta et pudica” 1,
Для многих пояс мой был слишком слаб.
Но ты, мой друг, мизиец мой стыдливый!
Навек, навек тебе я предана.
Не верь, дитя, что женщины все лживы:
Меж ними верная нашлась одна!”
Так говорила, не дыша, бледнея,
Матрона Лидия, как в смутном сне,
Забыв, что вся взволнована Помпея,
Что над Везувием лазурь в огне.
Когда ж без сил любовники застыли
И покорил их необорный сон,
На город пали груды серой пыли,
И город был под пеплом погребен.
Века прошли; и, как из алчной пасти,
Мы вырвали былое из земли.
И двое тел, как знак бессмертной страсти,
Нетленными в объятиях нашли.
Поставьте выше памятник священный,
Живое изваянье вечных тел,
Чтоб память не угасла во вселенной
О страсти, перешедшей за предел!
1 чистая и целомудренная (лат.).
17 сентября 1901
—————————–
ЗЕМЛЕ
Я - ваш, я ваш родич, священные гады!
Ив. Коневской
Как отчий дом, как старый горец горы,
Люблю я землю: тень ее лесов,
И моря ропоты, и звезд узоры,
И странные строенья облаков.
К зеленым далям с детства взор приучен,
С единственной луной сжилась мечта,
Давно для слуха грохот грома звучен,
И глаз усталый нежит темнота.
В безвестном мире, на иной планете,
Под сенью скал, под лаской алых лун,
С тоской любовной вспомню светы эти
И ровный ропот океанских струн.
Среди живых цветов, существ крылатых
Я затоскую о своей земле,
О счастье рук, в объятьи тесном сжатых,
Под старым дубом, в серебристой мгле.
В Эдеме вечном, где конец исканьям,
Где нам блаженство ставит свой предел,
Мечтой перенесусь к земным страданьям,
К восторгу и томленью смертных тел.
Я брат зверью, и ящерам, и рыбам.
Мне внятен рост весной встающих трав,
Молюсь земле, к ее священным глыбам
Устами неистомными припав!
25 августа 1912
—————————–
У СЕБЯ
Так все понятно и знакомо,
Ко всем изгибам глаз привык;
Да, не ошибся я, я - дома:
Цветы обоев, цепи книг…
Я старый пепел не тревожу, -
Здесь был огонь и вот остыл.
Как змей на сброшенную кожу,
Смотрю на то, чем прежде был.
Пусть много гимнов не допето
И не исчерпано блаженств,
Но чую блеск иного света,
Возможность новых совершенств!
Меня зовет к безвестным высям
В горах поющая весна,
А эта груда женских писем
И нежива, и холодна!
Лучей зрачки горят на росах,
Как серебром все залито…
Ты ждешь меня у двери, посох!
Иду! иду! со мной - никто!
1901
—————————–
К САМОМУ СЕБЕ
Я желал бы рекой извиваться
По широким и сочным лугам,
В камышах незаметно теряться,
Улыбаться небесным огням.
Обогнув стародавние села,
Подремав у лесистых холмов,
Раскатиться дорогой веселой
К молодой суете городов.
И, подняв пароходы и барки,
Испытав и забавы и труд,
Эти волны, свободны и ярки,
В бесконечный простор потекут.
Но боюсь, что в соленом просторе -
Только сон, только сон бытия!
Я хочу и по смерти и в море
Сознавать свое вольное “я”!
28 июля 1900
