Станислав Куняев

превод: Татяна Любенова

***

Тополата все тъй стои
на ъгъла като бедняк,
поклаща тежко клонки и
отпива синкав мрак.

Изпълнена с ненужна тлен,
под чуждите листа
тя с черна вейка, за ръце,
къс пролет стиска в длан.

—————————–

***

Не пиша нечия съдба,
а своята - от тук до тука,
и нека бъда с всяка буква
подвластен на съда ви аз.

Какво? Аз просто съм човек
и като всички ви живея,
обичам щом деца се смеят,
вятър шуми и пада сняг.

Опиващата ме забрава,
дърветата ми, дъждовете,
любов и жалост - мои те са,
и нищичко не се повтаря.

Ще разбере все някой, знам,
къде е времето, кое е проза,
къде е болка,
                 страст,
                    къде е просто поза,
и що е полет, що е свобода.

—————————–

***

Водата есенна как просветля,
как потъмня през есента природата!
Полъхна в моето лице студа,
помъкна се снега от небосвода.
Мои места, познати ми до храст:
пустинен бряг, и преспи, и рекичка…
Какво съм аз - хазяин или гост?
Прощаваме ли се или е среща?
От студ задрямах в меката копа
и да потъна в зимен сън готов бях,
събудих се, запуших на брега,
захвърлих някъде пакета смачкан,
кое ми е по-близко не разбрах:
шумът предишен на брезите бели,
или просторът на прибраните поля
и светлината на тревите скрежни.
Потъвайки във горестна мъгла,
спасяващ се от есенната тръпка,
все мислех, взрян във тая далнина:
че колкото по-близка е нощта,
родината ми толкоз по е скъпа.

***
А тополь все еще стоит,
как нищий на углу,
ветвями тяжко шевелит,
пьет голубую мглу.

Наполнен тленом и трухой,
под шум чужой листвы
он черной ветвью, как рукой,
зажал кусок весны.

—————————–

***
Пишу не чью-нибудь судьбу -
свою от точки и до точки,
пускай я буду в каждой строчке
подвластен вашему суду.

Ну что ж, я просто человек,
живу, как все на белом свете.
Люблю, когда смеются дете,
шумят ветра, кружится снег.

Мое хмельное забытье,
мои дожди, мои деревья,
любовь и жалость - все мое,
и ничему нет повторенья.

А все же кто-нибудь поймет,
где грохот времени, где проза,
где боль,
           где страсть,
                  где просто поза,
а где свобода и полет.

—————————–

***
Как просветлела к осени вода,
как потемнела к осени природа!
В мое лицо дохнули холода,
и снегом потянуло с небосвода.
Мои края, знакомые насквозь:
пустинный берег, подзавалье, речка…
Так кто же я - хозяин или гость?
И что у нас - прощанье или встреча?
От холода я задремал в стогу,
как зверь, готовый погрузиться в спячку,
проснулся, закурил на берегу,
и бросил в воду скомканную пачку,
и не решил что ближе и родней:
вчерашний шум березы отшумевшей
или просторы прибранных полей
и тусклый свет травы заиндевевшей.
И, затянувшись горестным дымком,
спасая тело от осенней дрожи,
я вдаль глядел и думал об одном:
чем ближе ночь, тем родина дороже.