Инокентий Аненски

превод: Татяна Любенова

ПРИ КОВЧЕГА

В квартирата - прибрано. Блестят огледала.
И като кон завито е пианото сега:
на консултация тук вчера е била Смъртта
и е оставила след себе си отворена врата.
Не са откъсвани отдавна от календара дни,
ала тиктака още часовник върху скрина,
от ъгъла, свидетел на агонията, гледа ни
кислородната възглавницата за устни сини.
Открих мъртвеца във недоумение…
И сякаш аз бях… във ужасното телце…
Или на битието Тайната е вече населила
приюта изоставен от непознатото лице?

ЛИСТА

На бялото небе все по-бледо
златее горската лампада
и в прецъфтелите алеи
трептят зигзагите на листопада.

Кръжат, кръжат листата нежни,
не искат да докоснат прах…
О, та нима това си ти,
все същото в мен чувство - страх?

Или над заблудите на битието
заповедта на Бог не е звучала,
и няма край, нито начало
за теб и за тъгуващия.

МАЙ

Нежно оцветено е небето,
ден майски тихо се топи
и само мътното стъкло
с пожара западен блести.

И вкопчен, от полутъмата,
за миг замира в блясък златен
светът, във който бяхме двама…
Или във вечността ще бъдем.

Да отведеш очи не можеш ти
от люшкащата се позлата,
но в гамата вечерна заискри,
онази тъжна нотичка, преляла

над този свят, от огън позлатен,
сега умиращ, без да разбере,
че щастието не искри във него,
а в златото на май тече,

че безвъзвратно тази синева,
светлееща от злато, ще помръква
и че от блясъкът едва, едва
във розово стъклата ще замръкнат.

АВГУСТ

1.
Хризантема

Облаците плуват ниско,
но в мъглата, все по-нежен,
пурпурният плам на диска,
без лъчи е и без сенки.

Тихо траурни коне
се надигат с гневна мъка,
нещо леко във короната
ту проблясва, ту помръква…

…Беше то във късно лято
между ракитак, на пясъка,
пред бледно-жълтеникав цвят
във венец увяхващ,

струваше ми се, че нежната
хризантемена глава
безнадеждно се привежда
над ковчежния капак.

И че двете и листенца
пред вратата входна свити,
те са пръстените златни
на милата от обеците.

СЕПТЕМВРИ

Позлатените, ала помръкнали градини,
с изкушението пурпурно на немощ бавна
и слънчевата късна жар във кратките дъги,
не могат ароматни плодове да станат.

И грубите следи, и жълтата коприна на килими,
и от последна среща разпознатата лъжа,
и парковете черни, и бездънни вирове,
отдавна са узрели за страдание, и за тъга.

А на сърцето се привижда красота изкусна,
и на възторга омагьосващата сила;
и тези, дето вече лотоса са вкусили,
вълнуват се от аромата есенен.

———————————————–

У ГРОБА

В квартире прибрано. Белеют зеркала.
Как конь попоною, одет рояль забытый:
На консультации вчера здесь Смерть была
И дверь после себя оставила открытой.
Давно с календаря не обрывались дни,
Но тикают еще часы его с комода,
А из угла глядит, свидетель агоний,
С рожком для синих губ подушка кислорода.
В недоумении открыл я мертвеца…
Сказать, что это я… весь этот ужас тела…
Иль Тайна бытия уж населить успела
Приют покинутый всем чуждого лица?

ЛИСТЫ

На белом небе все тусклей
Златится горняя лампада,
И в доцветании аллей
Дрожат зигзаги листопада.

Кружатся нежные листы
И не хотят коснуться праха…
О, неужели это ты,
Все то же наше чувство страха?

Иль над обманом бытия
Творца веленье не звучало,
И нет конца, и нет начала
Тебе, тоскующее я?

МАЙ

Так нежно небо зацвело,
А майский день уж тихо тает,
И только тусклое стекло
Пожаром запада блистает.

К нему прильнув из полутьмы,
В минутном млеет позлащеньи
Тот мир, которым были мы…
Иль будем, в вечном превращеньи?

И разлучить не можешь глаз
Ты с пыльно-зыбкой позолотой,
Но в гамму вечера влилась
Она тоскующею нотой

Над миром, что, златим огнем,
Сейчас умрет, не понимая,
Что счастье искрилось не в нем,
А в золотом обмане мая,

Что безвозвратно синева,
Его златившая, поблекла…
Что только зарево едва
Коробит розовые стекла.

АВГУСТ

1.
Хризантема

Облака плывут так низко,
Но в тумане все нежней
Пламя пурпурного диска
Без лучей и без теней.

Тихо траурные кони
Подвигают яркий гнет,
Что-то чуткое в короне
То померкнет, то блеснет…

…Это было поздним летом
Меж ракит и на песке,
Перед бледно-желтым цветом
В увядающем венке,

И казалось мне, что нежной
Хризантема головой
Припадает безнадежно
К яркой крышке гробовой…

И что два ее свитые
Лепестка на сходнях дрог -
Это кольца золотые
Ею брошенных серег.

СЕНТЯБРЬ

Раззолоченные, но чахлые сады
С соблазном пурпура на медленных недугах,
И солнца поздний пыл в его коротких дугах,
Невластный вылиться в душистые плоды.

И желтый шелк ковров, и грубые следы,
И понятая ложь последнего свиданья,
И парков черные, бездонные пруды,
Давно готовые для спелого страданья…

Но сердцу чудится лишь красота утрат,
Лишь упоение в завороженной силе;
И тех, которые уж лотоса вкусили,
Волнует вкрадчивый осенний аромат.