МАЙКО, О, РУСИЯ МОЯ
превод: Красимир Георгиев
МАЙКО, О, РУСИЯ МОЯ
Когато Той разпънат и низгвернат бе,
издигнат там
над кръста, и гореше набразденият
след залез плам,
народът сви след своите занятия,
оставил блян,
а Той върху високото разпятие
крещеше сам.
Не знаехме, че в онова подножие
сред кална гмеж
бе Майката, Родителката Божия -
най-земна свещ.
Как този тайнствен полустон раздаваше
чутовен глас?
„Единствен Сине Мой, на всички страдащи
прощавам аз.”
Той с вик небето звездно призоваваше -
разпнат Исус.
За Майката желязна кръв оставаше
с пиронен вкус…
Прелитат дни, летят хилядолетия
сред кал и гмеж…
Русия, о, нетленно ти съцветие!
Най-земна свещ!
И този кръст - руган, оплюван, с времето
все по-велик!
Гори безспир над кръста набразденият
от залез блик.
Все този кръст… А ветрове прелитащи
тук шепнат пак:
„Прости на всички, Сине Мой, обичай ги,
че те са в мрак!”
Към кръста гледам… Мри, тъма прокълната!
Мри, змийска лъст!
Русийо! О, не си ли ти разпъната?
О, моя Рус!
А тя мълчи и към небето взира се
в тегобен път.
Желязна кръв, с пироните й сбирана,
пламти Синът.
1993 г.
——————————
МАТЬ, О РУСЬ МОЯ
Когда Он был, распятый и оплёванный,
Уже воздет
И над крестом горел исполосованный
Закатный свет -
Народ притих и шёл к своим привалищам -
За клином клин,
А Он кричал с высокого распялища -
Почти один.
Никто не знал, что у того Подножия,
В грязи, в пыли,
Склонилась Мать, Родительница Божия, -
Свеча земли.
Кому повем тот полустон таинственный,
Кому повем?
„Прощаю всем, о Сыне Мой единственный,
Прощаю всем”.
А Он кричал, взывая к небу звездному -
К судьбе Своей,
И только Мать глотала кровь железную
С Его гвоздей…
Промчались дни, прошли тысячелетия,
В грязи, в пыли…
О Русь моя! Нетленное соцветие!
Свеча земли!
И тот же крест - поруганный, оплёванный.
И столько лет!
А над крестом горит исполосованный
Закатный свет.
Всё тот же крест… А ветерок порхающий -
Сюда, ко мне:
„Прости же всем, о Сыне Мой страдающий:
Они во тьме!”
Гляжу на крест… Да сгинь ты, тьма проклятая!
Умри, змея!..
О Русь моя! Не ты ли там - распятая?
О Русь моя!..
Она молчит, воззревши к небу звездному
В страде своей.
И только сын глотает кровь железную
С её гвоздей.
1993 г.