ПРИ ДАМАТА СИ…
превод: Тихомир Йорданов
***
При дамата си на сърцето
пристигна млад херцог, където
без бавене и по закон
направо в спалнята прекрачи.
Но празна беше тя, така че
бе спазен нужният бонтон.
Изплашен глас във тази стая
дойде отнейде моментално,
смразил младежа отведнъж:
- Херцоже мили, аз съм гола
във банята, затуй ви моля:
не гледайте, бъдете мъж!
Покорен на молба предвзета,
херцогът спази етикета
и слушаше със стреснат ум,
свит в ъгъла, похвално скромен.
Като далечен сладък спомен
коприни шушнат с нежен шум.
Почака четвърт час, на части
раздиран от безумни страсти.
Накрая рече той все пак:
- Кога, мадам, ще позволите
да ви погледна аз в очите?
И отговора чу: - Глупак!
——————————
ПРИНЦЕСА АННА
Днес от спалнята си слисан,
огорчен, но пак велик,
кралят кротко появи се
с наскърбен и смръщен лик.
И с тъга неизразима
промълви той угнетен:
„Добър ден, народ любими!”
Рекоха му „Добър ден!”
сто и петдесет придворни,
трийсет честни, верни стражи,
шестдесет камериери,
триста бързи куриери
и петстотин млади пажа.
Бледен, сякаш бил е в гроба,
кралят продължи едвам:
„Днес на Нас една особа
Ни навлече страшен срам.
Видно тук е, в това лято
Нас наказва Господ Бог.
Що ще кажете, благати?”
Всички казаха му: „Ох!” -
сто и петдесет придворни,
трийсет честни, верни стражи,
шестдесет камериери,
триста бързи куриери
и петстотин млади пажа.
„Дъщеря ни, княжна Анна,
днес пристъпи свян и чин,
неочаквано и страно
тя Ни сподоби със син.
Ние искаме да знаем
(честно споделете с Нас)
кой набъркан е случайно?”
Всички едногласно: „Аз!” -
сто и петдесет придворни,
трийсет честни, верни стражи,
шестдесет камериери,
триста бързи куриери
и петстотин млади пажа.
——————————
„ПФУ!”
Нежна Софи - красота и природа -
плаваше с млад лейтенант в парахода.
Той край Софи се увърташе там
тъй, че в морето изтърси са сам.
Плясъка шумен отнейде дочула,
бързо доплава тук млада акула.
Но лейтенантът бе смел и така
ловко замахна със кортик в ръка.
Гледката тази Софи щом съзря,
с „Пфу!” възмутена тя бързо го спря.
„Как, лейтенанте! Вие… рибата… с нож?
И допускате даже!? Този навик е лош!”
Той с „Пардон!” отговори на нейния вик.
И го глътна акулата само за миг.
——————————
ПАЛАЧ И ШУТ
Усмихнат, с плащ ярък натруфен,
Палачът се спира пред кръст
до пресния гроб незатрупан
и Шута повиква той с пръст.
„Хей, Шуте, почакай! И, ха добра среща!
Как работя виж ти, тук няма лъжи.
Това тука гроб е… това пък са свещи…
а в гроба Кралицата твоя лежи.
Туй работа чиста е, гледай добре!”
„Ти прав си, Палачо, човекът тук мре!”
Усмихнат, с плащ ярък натруфен,
Палачът се спира пред кръст
до пресния гроб незатрупан
и Шута повиква той с пръст.
„Хей, Шуте, почакай! И, ха добра среща!
Как работя виж ти, тук няма лъжи.
Това тука гроб е… това пък са свещи…
а в гроба Родината твоя лежи.
Туй работа чиста е, гледай добре!”
„Ти лъжеш, Палачо! Родина не мре!”
САНТУЦЦА
Придя к Сантуцце, юный Герцог,
По приказанью дамы сердца
Был прямо в спальню проведен.
Пусть ваши очи разомкнутся,
Ведь в спальне не было Сантуццы
И не нарушен был бонтон…
Но через миг, у двери спальной
Раздался голос, моментально
Приведший Герцога к нулю:
„Ах, милый Герцог, я из ванны
Иду в костюме Монны Ванны
И отвернуться вас молю”…
Во всём покорный этикету,
Исполнил Герцог просьбу эту,
И слушал лишь из уголка
Весьма застенчиво и скромно,
Как шелестели с дрожью томной
Любовь дразнящие шелка.
И, просидев минут пятнадцать,
Боясь от страсти разорваться,
Он, наконец, промолвил так:
„Когда же, о мадам Сантуцца,
Мне можно будет повернуться?”
И был ответ ему: „Дурак”!
1921
——————————
ПРИНЦЕССА АННА
Из своей опочивальни,
Чем-то очень огорчен,
Побледневший и печальный
Вышел в зал король Гакон.
И в тоске невыразимой
Молвил, вставши на ступень:
„Здравствуй, мой народ любимый!”
И сказали: „Добрый день!” -
114 гофмейстеров,
30 церемониймейстеров,
48 камергеров,
345 курьеров
И 400 пажей!..
И дрожа, как от озноба,
Продолжал Гакон-король:
„Нам сейчас одна особа
Причинила стыд и боль!
Видно, нас днесь в это лето
За грехи карает бог!
Что вы скажете на это?”
И сказали грустно: „Ох!” -
114 гофмейстеров,
30 церемониймейстеров,
48 камергеров,
345 курьеров
И 400 пажей!..
„Наша дочь принцесса Анна,
Позабыв свои дела,
Неожиданно и странно
Нынче сына родила!
Мы б узнать от вас хотели
(Будьте ж честны и прямы!),
Кто замешан в этом деле?!”
И сказали тихо: „Мы!” -
114 гофмейстеров,
30 церемониймейстеров,
48 камергеров,
345 курьеров
И 400 пажей!..
1921
——————————
ПЕСЕНКА О ХОРОШЕМ ТОНЕ
С тонной Софи на борту пакетбота
Плыл лейтенант иностранного флота.
Перед Софи он вертелся, как черт,
И, завертевшись, свалился за борт.
В тот же момент к лейтенанту шмыгнула,
Зубы оскалив, большая акула.
Но лейтенант не боялся угроз
И над акулою кортик занес.
Глядя на это, в смятеньи большом
Вскрикнула вдруг, побледневши, Софи:
- Ах, лейтенант, что вы? Рыбу - ножом?
- Фи…
И прошептавши смущенно: «Pardon»,
Мигом акулой проглочен был он.
1921
——————————
ШУТ И ПАЛАЧ
Палач в ярко-красной мантилье,
Гуляя средь свежих могил,
К ещё не зарытой могиле
С усмешкой Шута поманил:
„Эй, Шут, так и быть, ради встречи,
Взгляни, как работал тут я:
Вот гроб. На гробу - крест и свечи,
В гробу - Королева твоя.
Взгляни, работа какова”.
„Ты прав, Палач. Она мертва”.
Палач в ярко-красной мантилье,
Гуляя средь свежих могил,
К ещё не зарытой могиле
С усмешкой Шута поманил:
„Эй, Шут, так и быть, ради встречи.
Взгляни, как работал тут я:
Вот гроб. На гробу - крест и свечи,
В гробу том - Отчизна твоя.
Взгляни, работа какова?”
„Ты лжешь, Палач. Она - жива…”
1921
