Владимир Солоухин

превод: Гален Ганев

СОНЕТЕН ВЕНЕЦ

1.

Венец сонетен - старата мечта,
да бъдеш в плен на строгите канони.
Без форма гине всяка красота,
а формата не може без закони.

Небрежността на тона вече срам
и мъка е за мене, от която
със зъби скърцам, стена и се мятам.
Тогава по-добре е да съм ням.

И след Петрарка - колко векове,
но с ритъм стар вълната пак снове
към твърдата земя от океана.

И ако ти си майстор и поет,
ще зрее в теб класически сонет -
връх с форма ясна, строго очертана.

2.

Връх с форма ясна, строго очертана
е всеки земен цвят - лале, жасмин,
трендафил, люляк, лилия и кана,
иглика, детелина и пелин.

И от полето скъсай всяко цвете,
на тънкото изкуство образец,
не е допуснал божият резец
дори нищожна грешка в цветовете.

Как рядко забелязваме цветята
и нас, суетните, от красотата
дели ни тъпа, дразнеща черта.

Но техният цъфтеж не е напразен,
общувам с тях - тъй чисти и прекрасни,
когато ме измъчва суета.

3.

Когато ме измъчва суета
и болка вдън душата ми се ражда
и остра бръчка ляга край уста,
аз том на Блок от рафта стар изваждам.

И ред звъни, като от бронз излят,
от тъжния и горд пророк изречен.
Душата - волна като път далечен
и висотата - вечна като свят.

О, Блок! О, бог! Умирам, възкреси!
Захвърляй на земята, възнеси
с цигулков плач и ромон на пиано.

От извор чист стихът ти път върви.
Да викам мога, тих ме направи,
в деня мъглив при тебе ще остана.

4.

В деня мъглив при тебе ще остана,
Родино, та нима е сън това?
Поставям аз букет благоуханен
край бора стар смирено, без слова.

И край брезата нежна. И в Тархани.
До манастира с каменни стени.
И спят поетите, сразени рано
от кръчми, пушки, пошлости, злини.

А ние сме тълпи, доволни, живи.
Словата ни са искрени, лъжливи.
Един - без кръст, а друг пък - без звезда.

Но чакат ни дела. Първостепенни.
Освен това ти дебнеш неизменно,
о, празен лист, наситен с белота.

5.

О, празен лист, наситен с белота!
Без драскотина, без чертица, нищо.
Ни мисъл, ни мастило. Немота.
И слепота. Хартията - излишна.

Когато там владее чистота,
кураж е нужен и наивност смела,
за първа стъпка, още неумела -
не ще изтриеш грешната следа.

Но щом веднъж те грабне дързостта,
не осквернявай тази белота
с прибързан жест и пошлост мимолетна.

Ти, белота, си песен, път, живот,
царица и робиня, плевел, плод.
Ти извор си на жаждата проклета.

6.

Ти извор си на жаждата проклета,
живот, за всички нас предназначен
Медта, горчилката на бира светла
по-сладка става с всеки божи ден.

И всяка чаша вино тук е празник,
и леем, пием жадно, с бързина.
Но всяка глътка има си цена.
В кесията поглеждаш - вътре празно.

Наздраве! За дъжда! За листопада!
За свода син - най-висшата награда,
за чучулигата всред зноя летен.

За всичките бодили и цветя,
за бродещия там, в безкрайността
пленяващ образ на жена напета.

7.

Пленяващ образ на жена напета…
Да - помисли, да - книги, да - борба,
но ето че с една усмивка светла
променя тя човешката съдба.

Ти важен си и нужен, ярък, умен,
поет и главатар - какъв късмет!
Но тръгва с друг, ти ставаш мрачен, блед
и почваш да си мислиш за куршума.

А трябва малко - среща и любов.
Разминеш ли се, само път суров
и в празни нощи - тъжна самота.

Надежда пак расте като луна,
за тебе тя е нова светлина
и в късна есен - весела звезда.

8.

Всред късна есен - весела звезда,
към тебе аз отправям поглед бистър.
Защо гориш, къде зовеш в нощта?
Какви несгоди утре ще ме слисат?

Годините се нижат в своя път.
В прозореца - лъчи, сълзи на прага.
В очите - строгост, ласка или влага
и всичко готви се за страшен съд.

За всеки ще настъпи съден ден.
Какъв си бил, защо си променен?
Сам жертва и палач на свойте дни.

Сега глава на ешафода слагай,
но никога от себе си не бягай.
Ти своя дух свободен съхрани.

9.

Ти своя дух свободен съхрани.
От теб по-умни в този свят живеят,
но твоите задачи в трудни дни
те да решат едва ли ще успеят.

И никога не ще избягаш ти
от прави пътища и заблуждения,
от дръзновени полети, крушения,
от своите победи и беди.

И няма в твоя път почивка, спирка.
Но много късно почваш да разбираш -
не е кравай животът, не сладни.

И раницата на плещите тегне,
но щом напред във времето побегнеш,
душата си от вятър не брани.

10.

Душата си от вятър не брани…
Да издържи на студове и хали
успява нашата брезичка бяла.
Не гине в жега брястът-исполин.

Но вечната неволя изтощава.
Не трябва да си цигулар-подлец.
Погубват песента измама, слава,
да я избавим от трънлив венец.

Ти взираш се, уж същите слова,
а вече мъртва, чуваш я едва.
Но ако там съзнанието ясно

открие въгленче всред пепелта,
вдигни я нависоко във нощта,
да може като факел да проблясва.

11.

Да може като факел да проблясва,
таз истина, която грее в теб,
не спускай над челото шлема тесен,
когато срещнеш вятър в студ свиреп.

Не те разлага тление незримо
и бави се, изчаква те смъртта.
Поклон на този жребий за честта -
да виждаш, да се радваш, да те има.

Над теб - небе, край теб - цветя, скали,
но щом в сърцето болка се всели,
то в миг ще се взриви като фугас.

Ти таз възможност винаги помни.
Готово за борба с доволни дни
сърцето крие мъжество в запас.

12.

Сърцето крие мъжество в запас,
тъй както в крепост взрив се съхранява,
провизии от влагата нездрава
и в кораб малък - точния компас.

В дървото сокът буен нека стихне
и лятно пладне суша скрий за нас
и нека в есента нахлуе мраз
и химна на жеравите утихне.

И нека вън е зимна тъмнина,
кръвта ще сгреят старите вина,
с юзда ще звънне верният Пегас.

Приятели ще дойдат - скъпа среща,
край масата със пушкинските свещи
и лъч разпръсква мрака в този час.

13.

И лъч разпръсква мрака в този час…
Едва ли светлината ще угасне.
Зове ни тя навън, в дъжда ужасен,
прозира в поглед, в думи, в нечий глас.

И ето - слухове, догадки, басни,
че мракът може, рухвайки над нас,
деня пристигащ да отложи с час -
илюзии тъй смешни и напразни.

Но мракът си пълзи. Духовен ад.
Руши се атома. Туист, поп-арт.
Душата - не. Метал с предимство блясва.

Но зад онази жалка суета
поезия изгрява над света
и вече в тъмнината не угасва.

14.

И вече в тъмнината не угасва,
в мен срамежливо огънче пламти.
Ту бодро, ту с умора го разнасям,
ту сам, ту сгрят от хора и мечти.

Не малко дни сърцето е туптяло
и листа е изписан, зачертан
и куп от грешки в пътя извървян,
но нищо не започва отначало.

Черновката не можеш скъса с яд,
непоправим е всеки ред посят,
безсмъртна - всяка драсната черта.

И с изгрева на път да тръгна мога,
но ето че написах, слава богу,
венец сонетен - старата мечта.

15.

Венец сонетен - старата мечта,
връх с форма ясна, строго очертана,
когато ме измъчва суета,
в деня мъглив при тебе ще остана.

О, празен лист, наситен с белота!
Ти извор си на жаждата проклета,
пленяващ образ на жена напета
и в късна есен - весела звезда!

Ти своя дух свободен съхрани.
Душата си от вятър не брани,
да може като факел да проблясва.

Сърцето крие мъжество в запас
и лъч разпръсква мрака в този час
и вече в тъмнината не угасва!

————

* Сонетен венец - цикъл от петнадесет сонета, при които последният стих от първия сонет се повтаря като първи (начален) стих от втория и т.н. Последният сонет се нарича магистрал и се състои от 14-те повторени в предходните сонети стиха.

——————————

ВЕНОК СОНЕТОВ

1

Венок сонетов - давняя мечта.
Изведать власть железного канона!
Теряя форму, гибнет красота,
А форма чётко требует закона.

Невыносима больше маета
Аморфности, неряшливости тона,
До скрежета зубовного, до стона,
Уж если так, пусть лучше немота.

Прошли, прошли Петрарки времена.
Но в прежнем ритме синяя волна
Бежит к земле из дали ураганной.

И если ты всё - мастер и поэт,
К тебе придёт классический сонет -
Вершина формы строгой и чеканной.

2

Вершина формы строгой и чеканной -
Земной цветок: жасмин, тюльпан, горлец,
Кипрей и клевер, лилии и канны,
Сирень и роза, ландыш, наконец.

Любой цветок сорви среди поляны -
Тончайшего искусства образец,
Не допустил Ваятеля резец
Ни одного малейшего изъяна.

Как скудно мы общаемся с цветами.
Меж красотой и суетными нами
Лежит тупая жирная черта.

Но не считай цветенье их напрасным,
Мы к ним идём, пречистым и прекрасным,
Когда невыносима суета.

3

Когда невыносима суета,
И возникает боль в душе глубоко,
И складка горькая ложится возле рта,
Я открываю том заветный Блока.

Звенит строка, из бронзы отлита,
Печального и гордого пророка.
Душа вольна, как дальняя дорога,
И до звезды бездонна высота.

О Блок! О Блок! Мертвею, воскреси!
Кидай на землю, мучай, возноси
Скрипичной болью, музыкой органной!

Чисты твоей поэзии ключи.
Кричать могу, молчанью научи,
К тебе я возвращаюсь в день туманный.

4

К тебе я возвращаюсь в день туманный,
О Родина, ужели это сны?
Кладу букет цветов благоуханный
На холмик глины около сосны.

И около берёзы. И в Тарханах.
И у церковной каменной стены.
Поэты спят; те стойкой ресторанной,
Те пошлостью, те пулей сражены.

А нас толпа. Мы мечемся. Мы живы.
Слова у нас то искренни, то лживы.
И без звезды живём и без креста.

Но есть дела. Они первостепенны.
Да ты ещё маячишь неизменно,
О белизна бумажного листа!

5

О белизна бумажного листа!
Ни завитка, ни чёрточки, ни знака.
Ни мысли и ни кляксы. Немота.
И слепота. Нейтральная бумага.

Пока она безбрежна и чиста,
Нужны или наивность, иль отвага
Для первого пятнающего шага -
Оставишь след и не сотрёшь следа.

Поддавшись страшной власти новизны,
Не оскверняй великой белизны
Поспешным жестом, пошлостью пространной.

Та белизна - дорога и судьба,
Та белизна - царица и раба,
Она источник жажды окаянной.

6

Она источник жажды окаянной.
Вся жизнь, что нам назначено прожить.
И соль и мёд, и горечь браги пьяной
Чем больше пьёшь, тем больше хочешь пить.

Сладко; вино за стенкою стаканной,
Мы пьём и льём, беспечна наша прыть,
До той поры, когда уж нечем крыть
И жалок мусор мелочи карманной.

За ледоход! За дождь! За листопад!
За синий свод - награду из наград,
За жаворонка в полдень осиянный,

За все цветы, за все шипы земли,
За постоянно брезжущий вдали
Манящий образ женщины желанной!

7

Манящий образ женщины желанной …
Да - помыслы, да - книги, да - борьба.
Но всё равно одной улыбкой странной
Она творит героя и раба.

Ты важный, нужный, яркий, многогранный,
Поэт, главарь, - завидная судьба!
Уйдёт с другим, и ты сойдёшь с ума,
И будешь бредить пулею наганной.

Немного надо - встретиться любя.
Но если нет, то всюду ждут тебя
В пустых ночах пустые города,

Да всё-таки - надежды слабый луч,
Да всё-таки - сверкнувшая из туч
В ночи осенней яркая звезда.

8

В ночи осенней яркая звезда,
Перед тобой стою среди дороги.
О чём горишь, зовёшь меня куда,
Какие ждут невзгоды и тревоги?

Проходит лет, событий череда,
То свет в окне, то слёзы на пороге,
Глаза людей то ласковы, то строги,
Всё копится для страшного суда.

Для каждого наступит судный день:
Кем был, кем стал, где умысел, где лень?
Ты сам себе и жертва и палач.

Ну что ж, ложись на плаху головою,
Но оставайся всё-таки собою,
Себя другим в угоду не иначь.

9

Себя другим в угоду не иначь.
Они умней тебя и совершенней,
Но для твоих вопросов и задач
Им не найти ответов и решений.

Ты никуда не денешься, хоть плачь,
От прямиков, окольностей, кружений,
От дерзновенных взлётов и крушений,
От всех своих побед и неудач.

Привалов нет, каникул не бывает.
В пути не каждый сразу понимает,
Что жизнь не тульский пряник, не калач.

Рюкзак годов всё крепче режет плечи,
Но если вышел времени навстречу,
Души от ветра времени не прячь!

10

Души от ветра времени не прячь …
Стоять среди железного мороза
Умеет наша светлая берёза,
В огне пустынь не гибнет карагач.

Но точит волю вечная угроза.
Но подлецом не должен быть скрипач.
Но губят песню сытость, ложь и проза,
Спасти её - задача из задач.

Берёшь, глядишь: такие же слова,
Похожа на живую, а мертва.
Но если в ней сознанье угадало

Хоть уголёк горячий и живой,
Ты подними её над головой,
Чтобы её как факел раздувало.

11

Чтобы её как факел раздувало,
Ту истину, которая в тебе,
Не опускай тяжёлого забрала,
Летя навстречу буре и борьбе.

Тлен не растлил, и сила не сломала.
И медлит та, с косою на горбе.
Хвала, осанна, ода, гимн судьбе -
Ты жив и зряч, не много и не мало!

С тобой деревья, небо над тобой.
Когда же сердце переполнит боль,
Оно взорвётся ярко, как фугас.

Возможность эту помни и держи,
Для этого от сытости и лжи
Хранится в сердце мужества запас.

12

Хранится в сердце мужества запас,
Как раньше порох в крепости хранили,
Как провиант от сырости и гнили,
Как на морском судёнышке компас.

Пускай в деревьях соки отбродили,
Пусть летний полдень засуху припас,
Пусть осень дышит холодом на нас
И журавли над нами оттрубили,

Пусть на дворе по-зимнему темно,
Согреет кровь старинное вино,
Уздечкой звякнет старенький пегас.

Придут друзья - обрадуемся встрече,
На стол поставим пушкинские свечи,
Чтоб свет во тьме, как прежде, не погас!

13

И свет во тьме, как прежде, не погас.
Да разве свет когда-нибудь погаснет?!
Костром горит, окном манит в ненастье,
В словах сквозит и светится из глаз.

Пустые толки; домыслы и басни,
Что можно, глыбой мрака навалясь,
Идущий день отсрочить хоть на час,
Нет ничего смешнее и напрасней!

И мрак ползёт. То атомный распад.
То душ распад. То свист, а то поп-арт.
Приоритет не духа, а металла.

Но под пустой и жалкой суетой
Он жив, огонь поэзии святой,
И тьма его, как прежде, не объяла.

14

И тьма его, как прежде, не объяла,
Мой незаметный, робкий огонёк.
Несу его то бодро, то устало,
То обогрет людьми, то одинок.

Уже не мало сердце отстучало,
Исписан и исчеркан весь листок,
Ошибок - воз, но этот путь жесток,
И ничего нельзя начать сначала.

Не изорвать в сердцах черновика,
Не исправима каждая строка,
Не истребима каждая черта.

С рассветом в путь, в привычную дорогу.
Ну, а пока дописан, слава Богу,
Венок сонетов - давняя мечта.

15

Венок сонетов - давняя мечта,
Вершина формы строгой и чеканной,
Когда невыносима суета,
К тебе я обращаюсь в день туманный.

О белизна бумажного листа!
Она источник жажды окаянной,
Манящий образ женщины желанной,
В ночи осенней яркая звезда!

Себя другим в угоду не иначь.
Души от ветра времени не прячь,
Чтобы её, как факел, раздувало.

Хранится в сердце мужества запас.
И свет во тьме, как прежде, не погас,
И тьма его, как прежде, не объяла!