ПРОЛЕТ
превод: Елисавета Багряна
ПРОЛЕТ
Тази пролет всичко е особено.
Шумят по-живо и врабците.
В душите светло и спокойно е.
Но как това да изразите?
Днес инак мислят, изявяват се
в октава гръмка, с глас свободен
сред хора земен отзовават се
освободените народи.
Дъхът на пролетта в родината
изтрива зимните пространства,
пъртините, в сълзи изминати
от покрусеното славянство.
Навред треви подават кълнове
и в стара Прага стръмни, криви
мълчат днес улици и хълмове -
но пак ще зашумят игриво.
Ще никнат в Чехия, Моравия
и Сърбия поеми светли
под пластовете от безправия
като цветя под снеговете.
Ще мине всичко в легендарното -
като резбите позлатени
по зидовете на болярите
и на Василия Блажени.
Най-скъпа на света от всичко е
Москва за нощния мечтател.
Той тук при първоизточника е
на новия век на земята.
април 1944
——————————
БЕЗ НАЗВАНИЕ
Недостъпна и тиха в бита,
ти си цял днес огън, горение.
Тази нова у теб красота
ще заключа аз в стихотворение.
Погледни как за миг промени
абажурът от кожа червена
всичко - стая, прозорец, стени
и нас двамата - тебе и мене.
На дивана седиш и крака
си по турски под себе си свила.
В тъмнина, в светлина - все така -
разсъждаваш по детски ти, мила.
И беседваш, и нижеш сега
разпилените свои мъниста.
В твоя лик - колко много тъга,
как речта ти е пряма и чиста.
„Любов”, „любя” - за теб зле звучат:
друг надслов ще им дам, щом не струват.
Зарад теб всички думи, светът,
ако искаш, ще преименувам.
Твоят свъсен вид би ли издал,
че в сърцето ти има залежи,
пласт от чувства, искряща руда?
Защо скръб твоя поглед замрежва?
1956
ВЕСНА
Bсе нынешней весной особое.
Живее воробьев шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо.
Иначе думается, пишется,
И громкою октавой в хоре
Земной могучий голос слышится
Освобожденных территорий.
Bесеннее дыханье родины
Смывает след зимы с пространства
И черные от слез обводины
С заплаканных очей славянства.
Везде трава готова вылезти,
И улицы старинной праги
Молчат, одна другой извилистей,
Но заиграют, как овраги.
Сказанья Чехии, Моравии
И Сербии с весенней негой,
Сорвавши пелену бесправия,
Цветами выйдут из-под снега.
Все дымкой сказочной подернется,
Подобно завиткам по стенам
В боярской золоченой горнице
И на Василии блаженном.
Мечтателю и полуночнику
Москва милей всего на свете.
Он дома, у первоисточника
Всего, чем будет цвесть столетье.
Апрель 1944
——————————
БЕЗ НАЗВАНИЕ
Недотрога, тихоня в быту,
Ты сейчас вся огонь, вся горенье,
Дай запру я твою красоту
В темном тереме стихотворенья.
Посмотри, как преображена
Огневой кожурой абажура
Конура, край стены, край окна,
Наши тени и наши фигуры.
Ты с ногами сидишь на тахте,
Под себя их поджав по-турецки.
Все равно, на свету, в темноте,
Ты всегда рассуждаешь по-детски.
Замечтавшись, ты нижешь на шнур
Горсть на платье скатившихся бусин.
Слишком грустен твой вид, чересчур
Разговор твой прямой безыскусен.
Пошло слово любовь, ты права.
Я придумаю кличку иную.
Для тебя я весь мир, все слова,
Если хочешь, переименую.
Разве хмурый твой вид передаст
Чувств твоих рудоносную залежь,
Сердца тайно светящийся пласт?
Ну так что же глаза ты печалишь?
1956
