Арон Копштейн

превод: Христо Черняев

***
Ние се простихме на перона,
аз отидох фронтът где бучи.
И сега у мен на медалиона
нашата фамилия личи.
Ако падна сред скали гранитни,
ако в бой ни раздели смъртта,
като птица вест към теб ще литне,
бърза и тревожна над света.
Но на нея ти не вярвай, мила,
не тъжи, не слагай тъжен креп:
ний не можем в тая буря силна
поотделно да умрем със теб.
Ако прочетеш, че картечарят
вражи батальон отблъснал в бой,
скрий очи зад вестника, що парят,
и кажи тогаз: „Това е той!”
Щом узнаеш, че поет съветски
бомбардирал вражеския строй,
усмихни се с погледа си детски
и кажи тогаз: „Това е той!”
Нека съм герой от всяка кота,
нека бъда невредим и пръв,
нека бъда най-добър, - в живота
исках винаги да съм такъв.
Нека между нас да не премине
тоя черен вихър на нощта,
дето вей в мъртвешките долини
и полюшва кости по степта.
И където и да се обърнеш,
ти ще виждаш моя образ драг
и ще вярваш: „Той ще се завърне,
ще почука на вратата пак!”
Сякаш, че е нямало раздяла,
вкъщи аз ще вляза тих съвсем.
И ще ме прегърнеш ти, разбрала,
че отделно няма да умрем.

1940

——————————

***
Мы с тобой простились на перроне,
Я уехал в дальние края.
У меня в “смертельном медальоне”
Значится фамилия твоя.
Если что-нибудь со мной случится,
Если смерть в бою разлучит нас,
Телеграмма полетит как птица,
Нет, быстрей во много тысяч раз.
Но не верь ты этому известью,
Не печалься, даром слез не трать.
Мы с тобой не можем быть не вместе,
Нам нельзя раздельно умирать.
Если ты прочтешь, что пулеметчик
Отступить заставил батальон, -
За столбцом скупых газетных строчек
Ты пойми, почувствуй: это он.
Ты узнаешь, что советский летчик
Разбомбил враждебный эшелон, -
За столбцом скупых газетных строчек
Ты пойми, почувствуй: это он.
Пусть я буду вертким и летучим,
Пусть в боях я буду невредим,
Пусть всегда я буду самым лучшим -
Я хотел при жизни быть таким.
Пусть же не проходит между нами
Черный ветер северной реки,
Что несется мертвыми полями,
Шевеля пустые позвонки.
Будешь видеть, как на дне колодца,
Образ мой все чище и новей,
Будешь верить: “Он еще вернется,
Постучится у моих дверей”.
И как будто не было разлуки,
Я зайду в твой опустевший дом.
Ты узнаешь. Ты протянешь руки
И поймешь, что врозь мы не умрем.

1940