Анатолий Жариков

превод: Красимир Георгиев

ЗЛАТЕН ПРАХ

1.
Товарният над времето лети, не спира,
в посока север. Накъде ни пътят води?
От водката към секса, от думите към Бога,
от гордостта към манастира.
Ако се върнем към живота прост околовръст,
ще видим: есента града окастря, прошка няма.
А на Василевския ще поставят кръст,
телата там вина не носят за търговците от храма.

2.
Пътува влакът през гора, по релсите
завъртат колелата времето незримо.
Вениамин си пийва щедро и за трима,
за цялата страна, бедняк, но весел.

За щастие той пие, за любов, за братство,
за пролетарии, съединявайте се!
И затова, че мерзостта не е богатство за
поетите, хамалите и вегетарианците.

Той бяга от Москва, от суетата
на тънещите в мръсотия улици.
Ще позабавим ход, ела при нас, приятел,
самотен и еднообразен друже.

Къде отиваме, щом пием тази гадост -
червата възмутено ни се карат.
Недей да спиш, земляк, глътни три капки радост:
ще стигне до последната ни гара.

3.
Приятелят ми Красимир е строг
(но не съдете строго неговия стих) -
в България той срещнал еднорог,
аз с превода си факта потвърдих.

А в тази случка, както аз разбрах,
той връщал се от среща, сред гората
било безлюдно, в призрачен сумрак
видял две весели звезди и полумесец.
И някой казал: „Аз съм еднорог!”.
Не Бог, а Рог бил страшен, но без страх
не звяр видял поетът в него, а приятел.

Когато поглед с вино и жени налея,
аз често плача, мислейки за този
забавен случай; радвам се, че Рог
все пак успя Поета да намери,
а можеше да не успее.
Но Красимир добре премери положението -
описа случката в стихотворение.

Какъв късмет ще утеши самотния поет?
Цигари, вино, палави женички?
Това е тъй,
но все пак не е всичко…

4.
Той бе тринайстият на тази нощна маса.
Апостолите зяпаха към него,
с любов по-скоро предана, а не с вина,
оглеждаха Го. Бог -
наистина не се римува с нищо, той е властен,
сам дума в думата е.
Отначало можеше,
сега не иска…

Докато учениците умуват,
червено вино пият, с плът замезват.
А погледът на Юда плува, сякаш нарисуван
в картина на Да Винчи, скришом взира се в трапезата.

…Отломки от пари и от обичане,
живот без брод, пиянски вир без дъно.
Юда е само притча за момиченца.
Бе нужен мит. И ние Бог разпънахме.

—————————–

АЗ СЪЩО ПРАВИЛЕН НЕ БЯХ

Аз също правилен не бях -
дъжд от земята към небето.

—————————–

ВОЙНИКЪТ И СМЪРТТА

              На последния воин

В един тежнее страшна мъка,
а в друг - печат с безсмъртен цвят.
Тъй близко днес са жив и мъртъв,
че брат не забелязва брат.

—————————–

СЕДЯ СРЕД ХРАМА, КРАДА НЕБЕТО

Седя сред храма, крада небето,
ни покрив, ни сън,
на бедния думата, на птицата хляба,
звезда гори, зреят стихове.

—————————–

РАСТЯХА ГЪБИ

Растяха гъби, бяхме весели тогава
и от снега по-чиста песен нямаше,
и слънцето през облак лъч подаваше,
и патиците плуваха в забрава;
цъфтяха думи, мяркаха се сенки,
мъжете разговаряха на завет
и имаше и радости, и леност,
а влаковете движеха по график…

—————————–

ШЕПА БЕЗЛЮДНИ СЕЛА

Край наш обезлюден,
безпределно небе мътно-сиво,
птици в черно, безжизнен ден,
изоставена житна нива.

Скучен вятър, трева,
път към чужди места зареян,
все от нещо боли ни глава,
но някак живеем.

—————————–

СТУД, ГОРА И ЗЪБИ ВЪЛЧИ

Студ, гора и зъби вълчи,
нощ, звезда над мен, покой,
в стаята елха, прехвърча
към луна самотен вой.
И далечни, и измамни
фойерверки с весел звън;
но вълчицата я няма,
затова е тъжно вън.

ЗОЛОТАЯ ПЫЛЬ

1.
Твой товарняк над временем летит
с надбавкой северной. Куда ведут дороги?
От водки к женщине, от слова к Богу,
а от гордыни в скит.
Вернёмся в жизнь, к вещам от общих мест,
заметим: город обкорнала осень.
А на Васильевском поставят крест,
поскольку тело за базар вины не носит.

2.
Скользит состав по рельсам через лес, и
колёса скручивают время в миг.
Вениамин пьёт щедро, за троих,
за всю страну, щекою худ, но весел.

Он пьёт за счастье, братство и любовь,
за пролетарии всех стран, соединяйтесь!
За то, что мерзость не колышет кровь
поэтов, грузчиков и вегетарианцев.

Он от Москвы бежит, от суеты
погрязших улиц в нищете и грязи.
Мы ход замедлим, заходи и ты,
наш одинокий и однообразный.

Куда-то едем, пьём такую дрянь -
кишка с кишкой играют в рокировку.
Не спи, земляк, плесни три капли, глянь:
нам хватит до последней остановки.

3.
Мой друг, болгарин из Софии, Красимир
Георгиев (да не судите строго
его фантазию) встречал единорога,
я переводом это подтвердил.

А дело было, как понять я мог,
так: он с вечеринки возвращался, место
глухое было, в лужице у ног
увидел две звезды и месяц,
и тот представился: „Единорог”.
Хоть страшен зверь был, без испуга
поэт признал в нём не диковину, но друга.

Когда я пьян и женщина у ног,
я часто плачу, вспоминая этот
весёлый случай; рад, что Рог
нашел, в конце концов, Поэта,
а мог бы и не мог.
Но Красимир дал выход положенью
и написал о том стихотворенье.

А что утешит одинокого поэта?
Вино и женщина, курительный табак?
Всё это так
и всё же всё не это…

4.
Он был тринадцатым в тот вечер за столом.
И преданно апостолы глазели,
скорее от любви, чем от вина,
смотрели в Бога. Бог -
он не рифмуется ни с чем,
сам слово в слове.
Да, он в начале мог,
теперь не хочет…

Пока ж ученики сидят,
пьют красное и заедают плотью.
Как на холсте да Винчи, взгляд
Иуды тайной отличается от прочих.

…Ни денег, ни любви, сплошной облом,
жизнь без конца, что пьянка без итога.
Иуда - сказка девушкам в альбом.
Нам нужен миф. И мы распяли Бога.

—————————–

Я ТОЖЕ ПРАВИЛЬНЫМ НЕ БЫЛ

Я тоже правильным не был, -
как дождь от земли к небу.

—————————–

СОЛДАТ И СМЕРТЬ

                         Последнему воину

В одних - томленья тяжесть, туга,
в других бессмертия печать.
Так близко видели друг друга,
что перестали - замечать.

—————————–

СИЖУ ПОД ХРАМОМ, ВОРУЮ С НЕБА

Сижу под храмом, ворую с неба,
ни крыши, ни сна,
убогому слово, птице хлеба,
звезда горит, стихи пишутся.

—————————–

КОГДА РОСЛИ ГРИБЫ…

Когда росли грибы и голова смеялась,
и чище снега не было материи,
и солнце в облаках для нас стояло,
и утки на поверхность влаги сели,
цвели слова и повторялись тени,
мужчины говорили старым штилем,
и было много радости и лени,
и поезда по графику ходили.

—————————–

ГОРСТЬ ГЛУХИХ ДЕРЕВЕНЬ

Горсть глухих деревень,
бесконечнеое тусклое небо,
птицы в чёрном, такой же день,
заржавелое поле хлеба.

Скучный ветер, трава,
уходящий в чужое путь,
и о чём-то гудит голова,
и живём как-нибудь.

—————————–

ЛЕС, МОРОЗНО, ЗУБЫ ВОЛКА

Лес, морозно, зубы волка,
ночь, звезда над головой,
свет в избе и свет на ёлке,
к небу одинокий вой.
Далеко огни столицы,
фейерверк и Новый год;
потому что нет волчицы,
потому и грустно вот.