СТИХОВЕ
превод: Георги Ангелов
* * *
“В Русия може само да се вярва”
Ф. И. Тютчев
За кратко – не, в земята родна
до край да вярваме е нужно.
Тогава нашите несгоди
подобно кучета, послушно,
ще се отправят в преизподнята,
подгонени от бич Господен.
* * *
“В Россию можно только верить…”
Ф. И. Тютчев
Не день, не месяц и не год,
Всегда в Россию верить нужно.
А что касается невзгод,
Они уйдут, как псы, послушно.
Они сбегут в одном исподнем,
Гонимые бичом Господним.
* * *
За кой ли път това ни пеят:
“На прага ни е пак беда.
Стисни зъби, да оцелееш.”
А ще живеем ли – кога?
* * *
В который раз нам это слышать:
“Вновь у ворот стоит беда,
Сцепите зубы, надо выжить”.
О, русский Бог, а жить когда?!.
* * *
Как ликуват във чужбина –
дълъг, тържествуващ вой,
че на колене сме ние.
А на колене сме ние
за молитва преди бой.
* * *
Как ликует заграница
И от счастья воет воем,
Что мы встали на колени.
А мы встали на колени –
Помолиться перед боем.
БИТ
Бит като бик притисна ни в стената.
С всеки ден все повече напира.
Няма време да помислим за страната.
А пък тя – ти чувал си? – умира.
БЫТ
Быт, как бык, припёр нас всех к стене,
С каждым днём сильнее припирает,
Некогда подумать о стране,
А она – ты слышал? – умирает.
ЕПОХА НА МИЛОСЪРДИЕ
Вдовишка мъка, детски вик
покрай сърцето ни се ниже.
А малкият куршум, уви,
не може да не го прониже.
ЭПОХА МИЛОСЕРДИЯ
Всё мимо сердца: боль чужая,
Ребенка крик и плач вдовы…
И только пуля небольшая
Не знает промаха, увы.
* * *
От себе си по-умен с Еклесиаста станах.
От себе си по-глупав – чета го втори път.
Ако чета по-често дълбоките му страници,
умът си като кон ще уморя до смърт.
* * *
Я стал умней себя, прочев Экклезиаста,
Я стал глупей себя, прочев его опять,
Теперь тебя, пророк, читаю я не часто,
Чтоб разум, как коня, до смерти не загнать.
* * *
Погребват Русия в гроб от стомана –
да не се изскубне аномално.
Погребват Родината. Всичко останало
е нормално.
* * *
Дух России хоронят во гробе стальном,
Что не вырвался Дух аномально.
Свет Отчизны хоронят моей. В остальном
Все нормально…
НА ПАЗАРА
Ти сега ме измами с нищожни сто грама,
но не кипна в мен злоба отровна.
И не те посъветвах да идеш във храма.
“С теб нали сме руснаци…” – отроних.
НА РЫНКЕ
Ты обвесил меня на ничтожных сто грамм, –
Не вскипела в душе моей злоба,
Я ведь даже тебя не призвал сходить в храм,
Просто тихо сказал: «Мы ведь русские оба…»
* * *
А такива са днес времена,
на Родината пътят е страшен
и сърцето ми свива вина,
а животът нататък ме плаши.
* * *
Я в такие живу времена,
Что не вижу спасенья Отчизны,
И сосёт моё сердце вина,
И страшит продолжение жизни.
* * *
А зад външността наужким –
мерзост, мръсотия, тлен.
Щом съм за света ненужен –
горд съм, не и огорчен.
* * *
А за обманчивой наружностью
Такая мерзость, грязь и гнусь,
Что миру этому ненужностью
Не огорчаюсь, а горжусь.
* * *
Пак за риба. Какво? В чужденци
е реката сега под аренда…
И от руската гръд се изля
благодарност към президента.
* * *
На рыбалку собрался пойти –
Чужаки взяли речку в аренду.
Так и рвётся из русской груди
Благодарность моя Президенту.
* * *
Наближавам вече старост…
Чуй ме: щом като за теб
стиховете носят радост –
графоман си, не поет.
* * *
Мелькнула юность, ближе старость,
И понял я на склоне лет,
Если стихи приносят радость,
Ты графоман, а не поэт.
