Анна Ахматова

превод: Димитър Горсов

В ПАМЕТ НА СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

Човекът може и без болка към отвъдното
в жесток миг да си тръгне от света,
но на поета в Рус не му е съдено
по светъл път да стигне до смъртта.

Свиреп куршум без време му натрапва
предел, където ще го утешат,
или пък ужасът с космата лапа
изтръгва слънчевата му душа.

1925

—————————–

ПОСЛЕДЕН ТОСТ

Аз пия за дома ни клет,
за моя дял свиреп,
за самотата като лед,
и за самия теб;
за мамещата ти уста,
за злите ти очи,
за всички подлости в света,
за туй, че Бог мълчи.

1934

—————————–

***

Не ме стряскай със страшна съдба,
с този Север в мъгли натежали.
Днес е празник за нас. Не скърбя,
че е зъл и се казва - раздяла.
Знам, че нито поредна заря,
нито обща луна ще ни сгреят,
но пак искам да ти подаря
нещо скъпо и ненадейно: -
отражението ми в часа,
в който будна по здрач е реката;
жал, че в голите небеса
ничий поглед не връща звездата;
ек от глас, който гасне сега,
а е бил свеж и силен през лятото -
за да слушаш без хладна тъга
подмосковския грак на ятата,
и да е пълен всеки твой ден
през октомври дори с майска сладост…
Не забравяй, любими, за мен,
пък макар и додето сняг падне!

1959

—————————–

ЛЯТНА ГРАДИНА

Жадувам за розите с прелестен цвят,
които в парк с чудна ограда цъфтят.

И статуи светят над бели води
далеч край Нева както в дните преди.

Там още липите разкошни цъфтят
Там корабни мачти далече скриптят.

А лебед в кристални вълни отразен
горд плува от двойника свой удивен.

Рой стъпки отекват и чезнат в покой
от зли врагове и другари безброй.

На сенките нанизът се суети
край вази гранитни, край царски врати.

А белите нощи, в които аз бдях
таят нежни тайни за обич и грях.

И блясък седефен струи още там,
но откъде и защо пак не знам.

1959

—————————–

***

Земята там, макар не родна,
запомних аз в ония дни,
до морския безкрай, с безплодните,
с не тъй солени вълни.
Там с цвят на тебешир бе пясъкът
безкраят - винен и пиян…
И виждах: с розови тела са
елите в залеза смълчан.
А той бе тъй разлян в ефира!
Не можех да го събера.
И кой - денят или всемира? -
там гасне в тайна, не разбрах.

1964

ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

Так просто можно жизнь покинуть эту,
Бездумно и безбольно догореть.
Но не дано Российскому поэту
Такою светлой смертью умереть.

Всего верней свинец душе крылатой
Небесные откроет рубежи,
Иль хриплый ужас лапою косматой
Из сердца, как из губки, выжмет жизнь.

1925

—————————–

ПОСЛЕДНИЙ ТОСТ

Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,-
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.

27 июня 1934
Шереметьевский Дом

—————————–

***
Не стращай меня грозной судьбой
И великою северной скукой.
Нынче праздник наш первый с тобой,
И зовут этот праздник - разлукой.
Ничего, что не встретим зарю,
Что луна не блуждала над нами,
Я сегодня тебя одарю
Небывалыми в мире дарами:
Отраженьем моим на воде
В час, как речке вечерней не спится.
Взглядом тем, что падучей звезде
Не помог в небеса возвратиться,
Эхом голоса, что изнемог,
А тогда был и свежий, и летний,-
Чтоб ты слышать без трепета мог
Воронья подмосковного сплетни,
Чтобы сырость октябрьского дня
Стала слаще, чем майская нега…
Вспоминай же, мой ангел, меня,
Вспоминай хоть до первого снега.

1959

—————————–

ЛЕТНИЙ САД

Я к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,

Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.

В душистой тиши между царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится скрип.

И лебедь, как прежде, плывет сквозь века,
Любуясь красой своего двойника.

И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.

А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.

Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.

И все перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт.

1959

—————————–

***

Земля хотя и не родная,
Но памятная навсегда,
И в море нежно-ледяная
И несоленая вода.

На дне песок белее мела,
А воздух пьяный, как вино,
И сосен розовое тело
В закатный час обнажено.

А сам закат в волнах эфира
Такой, что мне не разобрать,
Конец ли дня, конец ли мира,
Иль тайна тайн во мне опять.

1964