Анна Ахматова

превод: Мария Шандуркова

***

Не в сърцето ми закотвен си,
ако искаш - замини.
Има щастие приготвено
за свободните души.

Аз не плача, не оплаквам се,
щастие не ще съзра.
Не целувай мен, нещастната,
ще целува ме смъртта.

Дни мъчителни загубени,
не един бе зимен ден.
И защо, с какво от другия
по-добър си ти за мен?

пролетта на 1911

—————————–

***

Край масата в часа на вечерта,
пред страница неоспоримо бяла.
Мимозен дъх от Ница, топлота.
В лъчите лунни птица полетяла.

Заплитам си косите за нощта,
като че утре те ща са ми нужни,
аз повече не мога да тъжа,
морето гледам с пясъчните дюни.

С каква е власт човекът надарен,
щом той не може нежност да измоли!
Как да достигна века уморен,
когато с името ми ще говори.

Лятото на 1913

—————————–

***

А ти сега си тъжен и умислен,
отрекъл се от слава и мечти,
за мене си безкрайно мил и искрен,
със свойта мъка ме затрогваш ти.

От виното, изпито в тъмни нощи,
не знаеш, яве ли е или сън,
покой не си намерил, виждам още
в очите ти мъчителен огън.

Сърцето ти за бърза смърт се моли,
кълне забавилата се съдба.
А твойте упреци, молби, неволи
от западния вятър аз разбрах.

При теб да се завърна как ще смея?
Единствено под родното небе
да пея мога, спомен да милея,
а ти дори не спомняй си за мен.

Потънали в печал се нижат дните.
За теб пред Бог са моите молби.
Позна, че моята любов е скрита
и даже ти не можеш я уби.

1916 /?/

—————————–

***

Напразно чаках толкова години,
сън беше сякаш времето за мен.
Но лумна светлина неугасима
на Връбница във съботния ден.
Гласът ми секна, стихна моят вик,
любимият яви се в този миг.

А зад прозореца народ със свещи
вървеше бавно. За молитва час.
И тънкият априлски лед скриптеше,
а над тълпата - звън, камбанен глас
в пророческа утеха се разля,
чер вятър пламъчета разлюля.

На масата ми нарцисите бели
и виното червено във бокал
аз виждах сякаш през мъгла видение.
Накапаната с восъка ръка,
треперейки целувката прие,
и звънна в мен кръвта: блаженна, пей!

1916

—————————–

***

Аз зная, ти си ми награда -
че много болки преживях,
че никога не се отдадох
на волен, лекомислен смях,
че никога не съм мълвила
на скъпия ми: „Мой любим!”
За туй, че всичко съм простила,
ще бъдеш моят Ангел - ти.

1916

—————————–

***

Тази среща от мен невъзпята е
и без песен стаи се тъга.
А настъпи прохладното лято,
сякаш нов живот почна сега.

И небесният свод като камък
е рязяждан от пламък горещ,
а за мен по-насъщен от хляба
е за него едничката вест.

Ти, росица, росила тревите,
и душата ми с вест съживи -
не за страсти, не за игрите,
за велика любов ме зови.

17 май 1916

—————————–

***

Дочух - към мене глас зовеше:
„Ела! - той кротко промълви -
излез от края глух и грешен,
Русия вече остави.

От кръв ръцете ще измия,
срама в сърцето ще стопя
и в нови думи ще обвия
погубения в болки свят.”

Но равнодушно и спокойно
с ръце затиснах своя слух,
че тези думи недостойни
да не очернят моя дух.

1917

—————————–

***

Не плаши ме с жестока съдба
и с великата северна мъка.
Днес е първият празник за нас,
този празник се казва разлъка.

Няма с тебe да срещнем зари
и луната не ще ни посвети,
ала днеска от мен приеми
най-безценния дар в световете:

моя образ, рисуван във вода,
през сънливия час на реката,
погледи в падащата звезда,
дето не връщат я в небесата,

ехото на изнемогващ глас,
а беше тогава свеж и политащ
и ти можеше да слушаш без страх
на врани подмосковния писък,

и влажният октомврийски ден
се превръщаше в майска наслада…
Спомняй си, ангеле мой, за мен,
спомняй, до първия сняг, нападал!

1959

—————————–

***

Ето я плодоносната есен!
Тя пристигна с късни лъчи.
А петнадесет пролети светли
от земята не вдигах очи.
Тъй отблизо аз опознах я
и припадах, в прегръдки я крих,
тя на мойта обречена пазва
тайна сила потайно дари.

13 септември 1962
Комарово

***

Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь - уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.

Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую, -
Смерть придёт поцеловать.

Дни томлений острых прожиты
Вместе с белою зимой.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой?

Весна 1911

—————————–

***

Вечерние часы перед столом,
Непоправимо белая страница.
Мимоза пахнет Ниццей и теплом.
В луче луны летит большая птица.

И, туго косы на ночь заплетя,
Как будто завтра нужны будут косы,
В окно гляжу я, больше не грустя,
На море, на песчаные откосы.

Какую власть имеет человек,
Который даже нежности не просит!
Я не могу поднять усталых век,
Когда мое он имя произносит.

Лето 1913

—————————–

***

А ты теперь тяжелый и унылый,
Отрекшийся от славы и мечты,
Но для меня непоправимо милый,
И чем темней, тем трогательней ты.

Ты пьешь вино, твои нечисты ночи,
Что наяву, не знаешь, что во сне,
Но зелены мучительные очи,-
Покоя, видно, не нашел в вине.

И сердце только скорой смерти просит,
Кляня медлительность судьбы.
Всё чаще ветер западный приносит
Твои упреки и твои мольбы.

Но разве я к тебе вернуться смею?
Под бледным небом родины моей
Я только петь и вспоминать умею,
А ты меня и вспоминать не смей.

Так дни идут, печали умножая.
Как за тебя мне Господа молить?
Ты угадал: моя любовь такая,
Что даже ты не смог ее убить.

1916 /?/

—————————–

***

Ждала его напрасно много лет.
Похоже это время на дремоту.
Но воссиял неугасимый свет
Тому три года в Вербную субботу.
Мой голос оборвался и затих -
С улыбкой предо мной стоял жених.

А за окном со свечками народ
Неспешно шел. О, вечер богомольный!
Слегка хрустел апрельский тонкий лед,
И над толпою голос колокольный,
Как утешенье вещее, звучал,
И черный ветер огоньки качал.

И белые нарциссы на столе,
И красное вино в бокале плоском
Я видела как бы в рассветной мгле.
Моя рука, закапанная воском,
Дрожала, принимая поцелуй,
И пела кровь: блаженная, ликуй!

1916

—————————–

***

Я знаю, ты моя награда
За годы боли и труда,
За то, что я земным отрадам
Не предавалась никогда,
За то, что я не говорила
Возлюбленному: “Ты любим”.
За то, что всем я все простила,
Ты будешь Ангелом моим.

1916

—————————–

***

Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.

Сводом каменным кажется небо,
Уязвленное желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
Мне единое слово о нем.

Ты, росой окропляющий травы,
Вестью душу мою оживи, -
Не для страсти, не для забавы,
Для великой земной любви.

17 мая 1916
Слепнево

—————————–

***

Мне голос был. Он звал утешно.
Он говорил: “Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный.
Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид”.

Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.

1917

—————————–

***

Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
А солнца зимнего утешный свет
И песня дикая родного края.

Когда умру, не станет он грустить,
Не крикнет, обезумевши: Воскресни!
Но вдруг поймет, что невозможно жить
Без солнца телу и душе без песни.
…А что теперь?

1921

—————————–

***

Не стращай меня грозной судьбой
И великою северной скукой.
Нынче празник наш первый с тобой,
И зовут этот празник - разлукой.

Ничего, что не встретим зарю,
Что луна не блуждала над нами,
Я сегодня тебя одарю
Небывалыми в мире дарами:

Отраженьем моим на воде
В час, как речке вечерней не спится,
Взглядом тем, что падучей звезде
Не помогь в небеса возвратиться,

Эхом голоса, что изнемог,
А тогда был и свежий и летний, -
Чтоб ты слышать без трепета мог
Воронья подмосковного сплетни,

Чтобы сырость октябрьского дня
Стала слаще, чем майская нега…
Вспоминай же , мой ангел, меня,
Вспоминай хот до первого снега.

1959

—————————–

***

Вот она, плодоносная осень!
Поздновато ее привели.
А пятнадцать блаженнейших весен
Я подняться не смела с земли.
Я так близко ее разглядела,
К ней припала, ее обняла,
А она в обреченное тело
Силу тайную тайно лила.

13 сентября 1962
Комарово