ХОРА НА НАСТОЯЩЕТО
превод: Татяна Любенова
ХОРА НА НАСТОЯЩЕТО
И защо не означаваме
с тръпка мисълта крилата,
пълним въздуха със плач и
смесваме съня с лъжата.
За това ли - безполезно,
без блаженство и печали,
между Времето и Бездната
да рисуваме спирали?
Затова ли, че във мрака,
в сънища и изобилие,
тягостни бележим знаци
на умора и безсилие?
И кога сберат се в храма
много радостни видения,
да сме като тежки камъни
за идещите поколения.
——————————
***
Аз понякога съм печален
и забравен, самотен бог,
съзидаващ, сред куп руини
в храма стар, бъдещ чертог.
Трудно храм се въздига от пепел
и безкръвните шепнат уста:
изгоря ли, ослепя ли навеки
Вековечната, Свята Мечта.
И тогава над мене, неясно,
нейде в синята висина,
нечий глас, поривисто-страстен,
за световна продума борба.
„Уморени братко, труди се!
За земята пожертвай се ти,
ако искаш висините планински
да пламтят в полунощни мъгли.
Ако искаш пред хората жални
да откриеш добри далнини,
дните техни - безмълвни, печални,
във сърцето си силно вземи.
Бъди жертва за тях предразсветна…
В бездни тъмни без звук изгори…
…И ще бъдеш Звездата Заветна,
известяваща светли зори…
——————————
ХОРА НА БЪДЕЩЕТО
Отдавна хората почитат
старинно правило едно,
изписано върху скрижал е:
„Любов - живот - са все едно”.
Но вий не, хора, вий живейте
като стрела забита в твърд
и в полет радостен вий слейте
Любов и Смърт.
Говорят хората отдавна,
че роби са в тази земя,
от прах направени създания,
родени, пак ще станат прах.
Но вашата безгрижност светла,
запалва се от звук на лира,
невестата ви ще е Вечност,
а храм - всемира.
Вярваха хората дълбоко -
да любиш трябва на шега,
жена - дете е на порока,
нечиста, грешница е тя.
Ала летящите години
ви носят друг, отвъден звук
и вие своите любими
ще вземете напук.
——————————
ЖИРАФ
Аз виждам, че днес е особено тъжен погледа млад,
и особено тънки ръцете, колене обгърнали.
Но послушай: далече, далече, на езеро Чад,
броди изискан жираф.
И грациозна, и стройна снага му е дадена дивна,
украсена е с шарки вълшебни тази снага,
с които луната единствено е сравнима,
раздробена, люлееща се в езерната вода.
Като корабно цветно платно отдалече е сякаш,
и на радостен полет подобен е набегът плавен.
И аз знам, че прекрасна отгоре се вижда земята,
в пещерата от мрамор, когато се скрие на залез.
И аз приказки весели знам за далечни страни,
за девата черна, на вожда й млад за страстта,
но ти много дълго си вдъхвала тежки мъгли,
да вярваш във нищо не искаш, освен във дъжда.
И как за градини тропически да ти разкажа,
за стройните палми, за треви с немислим аромат.
Ти плачеш? Послушай… далече на езеро Чад
броди изискан жираф.
——————————
***
Вие, пленените от цвят и линия,
в душата носите и радост, и тъга,
когато в пролет и тържествена, и синя,
тъй ясно стинат облаците в небеса.
Щастливи сте, когато с мах на четката
ви се удава да ги слеете в едно,
и още светли, нежни и златисти
да ги положите на Вашето платно.
Тъгувате, че е света неизчерпаем,
докрай не можеш да го извървиш,
че от това, което рай преди било е,
поемат нови пътища, уви.
Ала ненужно за творците е страдание,
не знаят те горчилката на думичката „жал”.
И ако толкоз ослепително е щастието им,
то нека по-томителна е тяхната печал.
——————————
МОЛИТВА
Слънце свирепо, слънце заплашващо,
Бог, в пространството идещ,
лице безумно,
Слънце, изгори настоящето
в името на светлото бъдеще,
но миналото помилуй!
——————————
СЛЪНЦЕ НА ДУХА
Как можахме да живеем във покой,
без да чакаме ни радост, ни беда,
без мечти за огнезарен бой,
без тътнежа на победната тръба.
Как можахме… Ала още има време.
Слънце на духа, склони над нас.
Слънце на духа - ти благост или бреме,
се разлей по наште небеса.
И цъфти духът подобно майска роза,
като огън пръснат - в тъмното изтлява,
тялото ни без да схваща тази поза,
сляпо й се подчинява.
В прелестта на степните простори,
в тайнството на горска глушина,
няма нищо трудно там за волята,
ни мъчително за нашата душа.
Чувствам, че пристъпва скоро есен,
работите слънчеви ще спрат,
златни, зрели плодове ще снемат
хора от Дървото на духа.
——————————
ДЪРВЕТА
Аз знам, че на дърветата, а не на нас
величие на съвършен живот е дадено
и на земята ласкава, звездна сестра,
не на чужбина, на родината отдадена.
Дълбока есен в пустите поля,
медно-червени залези и изгреви
със кехлибарени окраски учат тях -
свободните, зелените народи.
Сред дъбовете има Моисеи,
Марии между палмите… Душите верни
един на друг си пращат ласкав зов,
с вода струяща в тъмнина безмерна.
И в дълбините земни, дълбаещи елмаз,
раздробващи гранита, извори ромолят,
и пеят, и крещят - за скършен бряст,
с листата си обгърнал сикимора.
О, ако можех да намеря аз страна,
където ни ще плача, ни ще пея,
във висините ще се вдигнат, знам,
неизчислимите хилядолетия.
——————————
ПЕСЕН
Ти сама благоухаеш,
ти сама;
ти минаваш и сияеш
като луна.
Вещ, докосната от тебе
става свята,
в нея тайнствено се смее
красотата.
Нима всеки не би хвърлил
всички грижи
та след теб, със сладка жажда,
да се движи?
В небе, чисто като болка,
очите ти,
в приказната пяна морска,
ръцете ти?
Жени много в света има,
и мъже, но знам,
че до този знак заветен
стигнах сам.
——————————
***
След толкова лета,
върнах се назад.
Но изгнаник бях
и за мен следят.
- Чаках твоя зов
много дълги дни!
За моята любов
далечност не важи!
- В чуждата страна -
животът мина там,
как бързо отлетя,
не усетих сам.
- За мен животът бе
сладостен и бял,
чаках само теб,
виждах те в съня.
В моя дом е смърт
и във твоя дом -
нищо, че е смърт,
щом сме с теб едно.
——————————
***
Спуснаха се до реката
да гледат залезното зарево,
нишки сребрееха в косата,
сърцето им - не бе крилато то.
Години ред са отлетели
в униние и във печали,
ни вечерите са видели,
нито звездите в нощ изгрели.
Всички измени са простени,
и упреците са забравени,
о, само плясък на вълни да стене,
Природата уроци мъдри дава им!
И като този ясен водоем,
те да отхвърлят самовластието,
и да са двама в нощ и ден,
вече невярващи във щастието.
А в мир със себе си, в леса,
дете, на Май любимо братче,
с насмешка гледаше на тях,
незнаещо защо те плачат.
ЛЮДЯМ НАСТОЯЩЕГО
Для чего мы не означим
Наших дум горячей дрожью,
Наполняем воздух плачем,
Снами, смешанными с ложью.
Для чего ль, чтоб бесполезно,
Без блаженства, без печали
Между Временем и Бездной
Начертить свои спирали.
Для того ли, чтоб во мраке,
Полном снов и изобилья,
Бросить тягостные знаки
Утомленья и бессилья.
И когда сойдутся в храме
Сонмы радостных видений,
Быть тяжелыми камнями
Для грядущих поколении.
Осень 1905 г.
——————————
***
Иногда я бываю печален,
Я забытый, покинутый бог,
Созидающий, в груде развалин
Старых храмов, грядущий чертог.
Трудно храмы воздвигнут из пепла,
И безкровные шепчут уста,
Не навек ли сгорела, ослепла
Вековая, Святая Мечта.
И тогда надо мною, неясно,
Где-то там в высоте голубой,
Чей-то голос порывисто-страстный
Говорит о борьбе мировой.
“Брат усталый и бледный, трудися!
Принеси себя в жертву земле,
Если хочешь, чтоб горные выси
Загорелись в полуночной мгле.
Если хочеш ты яркие дали
Развернуть пред больными людьми,
Дни безмолвной и жгучей печали
В свое мощное сердце возьми.
Жертвой будь голубой, предрассветной…
В темных безднах беззвучно сгори…
…И ты будешь Звездою Обетной,
возвещающей близость зари.
Осен 1905 г.
——————————
ЛЮДЯМ БУДУЩЕГО
Издавно люди уважали
Одно старинное звено,
На их написано скрижали:
“Любовь и жизнь - одно”.
Но вы не люди, вы живете,
Стрелой мечты вонзаясь в твердь,
Вы слейте в радостном полете
Любовь и Смерть.
Издавна люди говорили,
Что все они рабы земли
И что они, созданья пыли,
Родились и умрут в пыли.
Но ваша светлая беспечность
Зажглась безумным пеньем лир,
Невестой вашей будет Вечность,
А храмом - мир.
Все люди верили глубоко,
Что надо жить, любить шутя
И что жена - дитя порока,
Стократ нечистое дитя.
Но вам бегущие годины
Несли иной нездешний звук,
И вы возьмете на Вершины
Своих подруг.
——————————
ЖИРАФ
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачеш? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Сентябрь, 1907 г.
——————————
***
Вы пленены игрой цветов и линий,
У вас в душе и радость и тоска,
Когда весной торжественной и синей
Так четко в небе стынут облака.
И рады Вы, когда ударом кисти
Вам удается их сплести в одно,
Еще светлей, нежней и золотистей
перенести на Ваше полотно.
И грустно Вам, что мир неизчерпаем,
Что до конца нельзя его пройти,
Что из того, что было прежде раем,
Теперь идут все новые пути.
Но рок творцов не требует участья,
Им незнакома горечь слова - “жаль”,
И если все слепительнее счастье,
Пусть будет все томительней печаль.
——————————
МОЛИТВА
Солнце свирепое, солнце грозящее,
Бога, в пространствах идещего,
Лицо сумасшедшее,
Солнце, сожги настоящее
Во имя грядущего,
Но помилуй прошедшее!
1910 г.
——————————
СОЛНЦЕ ДУХА
Как могли мы прежде жить в покое
И не ждат ни радостей, ни бед,
Не мечтать об огнезаром бое,
О рокочущей трубе побед.
Как могли мы…Но еще не поздно.
Солнце духа наклонилось к нам.
Солнце духа благостно и грозно
Разлилось по нашим небесам.
Разцветает дух как роза мая,
Как огонь, он разрывает тьму.
Тело ничего не понимая,
Слепо повинуется ему.
В дикой прелести степных раздолий,
В тихом таинстве лесной глуши
Ничего не трудного для воли
И мучительного для души.
Чувствую, что скоро осень будет,
Солнечные кончатся труды,
И от древа духа снимут люди
Золотые, зрелые плоды.
Январь, 1915 г.
——————————
ДЕРЕВЬЯ
Я знаю, что деревьям, а не нам
Дано величье совершенной жизни,
На ласковой земле, сестре звездам,
Мы - на чужбине, а она - в отчизне.
Глубокой осенью в полях пустых
Закаты медно-красные, восходы
Янтарные окраске учат их -
Свободные, зеленые народы.
Ест Моисеи посреди дубов,
Марии между пальм… Их души, верно,
Друг к другу посылают тихий зов
С водой, струящейся во тьме безмерной.
И в глубине земли, точа алмаз,
Дробя гранит, ключи лепечут скоро,
Ключи поят, кричат - где сломан вяз,
Где листьями оделась сикимора.
О, если бы и мне найти страну,
В которой мог не плакать и не петь я,
Безмолвно поднимаяс, в вышину
Неизчисляемые тысячилетья!
Январь 1916 г.
——————————
ПЕСЕНКА
Ты одна благоухаешь,
Ты одна;
Ты проходишь и сияешь
Как луна.
Вещь, которой ты коснулась
Вдруг свята,
В ней таинственно проснулась
Красота.
Неужель не бросит каждый
Всех забот,
За тобой со сладкой жаждой
Не пойдет?
В небе, чистое как горе,
Глаз твоих,
В пену сказочного моря
Рук твоих?
Много женщин есть на свете
И мужчин,
Но пришел к заветной мете
Я один.
Июнь-июль, 1917 г.
——————————
***
После стольких лет
Я пришел назад,
Но изгнаник я,
И за мной следят.
- Я ждала тебя
столько долгих дней!
Для любви моей
Расстоянья нет.
- В стороне чужой
Жизнь прошла моя,
Как умчалась жизнь,
Незаметил я.
- Жизнь моя была
Сладостною мне,
Я ждала тебя,
Видела во сне.
Смерть в дому моем
И в дому твоем, -
Ничего, что смерть,
Если мы вдвоем.
——————————
***
Они спустились до реки
Смотрет на зарево заката,
Но серебрилис их виски
И сердце не было крилато.
Промчался длинный ряд годов,
Годов унынья и печали,
Когда ни алых вечеров,
Ни звезд они не замечали.
Вот все измены прощены
И позабыты все упреки,
О, только б слушать плеск молны,
Природы мудрые урокиы
К этот ясный водоем,
Навек отринуть самовластье
И быт вдвоем, всегда вдвоем,
Уже не верующим в счастье.
А в роща, ладя самострел,
Ребенок, брат любимый Мая,
На них насмешливо глядел,
Их светлых слез не панимая.
Апрель-май 1918 г.
