РОБСКА ПЕСЕН
превод: Георги Рупчев
РОБСКА ПЕСЕН
Събуждат се птиците сутрин,
газелите припват на паша
и от своята шатра излиза
европеецът с дългия бич.
И под някоя палма на сянка,
скрил лице под зелена мрежа,
слага отпред той шишето с уиски
и шиба готованеца роб.
Трябва всичко да му почистим,
трябва мулетата да пазим,
да дъвчем месо солено,
развалилото се през деня.
Слава на господаря наш европеец,
има пушки той толкова точни,
има сабя той толкова остра
и тъй страшно шибащ ни бич!
Слава на стопанина наш европеец,
смел е, но не е схватлив той,
има тяло толкова крехко,
сладко ще е с нож да го прободем.
1910
—————————–
ПУЯКЪТ
Далеч из паметта безредна
си спомням онзи двор широк,
където властваше надменно
любимият ми пуяк-бог.
Той беше зъл, свободен, хищен
и с клюн, червен като искра,
бях само четиригодишен -
веднъж ли остро ме презря?
Ни с карамел, ни с шоколади,
ни с ананасова вода
не можеше да се заглади
горчивата за мен беда.
И ето, върна се бедата,
срамът от детството поне:
ти, обожаваната, злата -
надменно ми отвръщаш: „Не!”
В живота отминава всичко,
ще минат обич и тъга,
и ще си спомням теб с усмивка,
тъй както пуяка сега.
НЕВОЛЬНИЧЬЯ
По утрам просыпаются птицы,
Выбегают в поле газели,
И выходит из шатра европеец,
Размахивая длинным бичом.
Он садится под тенью пальмы,
Обвернув лицо зеленой вуалью,
Ставит рядом с собой бутылку виски
И хлещет ленящихся рабов.
Мы должны чистить его вещи,
Мы должны стеречь его мулов,
А вечером есть солонину,
Которая испортилась днем.
Слава нашему хозяину европейцу,
У него такие дальнобойные ружья,
У него такая острая сабля
И так больно хлещущий бич!
Слава нашему хозяину европейцу,
Он храбр, но он не догадлив,
У него такое нежное тело,
Его сладко будет пронзить ножом!
1910
—————————–
ИНДЮК
На утре памяти неверной,
Я вспоминаю пестрый луг,
Где царствовал высокомерный,
Мной обожаемый индюк.
Была в нем злоба и свобода,
Был клюв его как пламя ал,
И за мои четыре года
Меня он остро презирал.
Ни шоколад, ни карамели,
Ни ананасная вода
Меня утешить не умели
В сознаньи моего стыда.
И вновь пришла беда большая,
И стыд, и горе детских лет:
Ты, обожаемая, злая,
Мне гордо отвечаешь: «Нет!»
Но всё проходит в жизни зыбкой -
Пройдет любовь, пройдет тоска,
И вспомню я тебя с улыбкой,
Как вспоминаю индюка!
1920
