Литературен свят

РУС ОТМИРАЩА

Ний още много нещо не умеем -
ний ленински питомци слаби,
по старому
ний нови песни пеем,
научени от дядовци и баби.

Приятели!
Какъв разкол у нас!
Каква тъга в кипежа весел, волен!
И може би затуй днес искам аз,
запретнал гащите,
да гоня комсомола.

Да обвинявам за скръбта, не ща -
но старците къде
младежите ще гонят?
Нежъната, със корени ръжта
оставиха да гине, да се рони.

И аз съм днес
ни млад, ни стар и
на времето за тор предназначен,
не затова ли кръчмени китари
навяват сладък сън след мен?

Китаро, миличка,
звъни, звъни!
Танцувай, циганко, небрежно,
да залича отровените дни,
незнаещи ни ласки, нито нежност!

Виня аз таз съветска власт
и затова на нея съм обиден,
че светлата си младост аз
в борбата не можах да видя.

Какво видях?
Видях аз само бой
и вместо песен
слушах канонада.
Не затова ли блед и без покой
аз бягах по земята до припадък?

Но аз се радвам.
Буря връхлетя
във мен с неповторими впечатления
и моята съдба облече тя
във златно някакво цъфтене.

Не съм човек
от този свят!
С един крак в миналото страдам.
Стремейки се да стъпя в такт,
се спъвам с другия и падам.

Но има хора -
те
са по-нещастни, по-разбити,
стоят като във сито те
сред непонятните за тях събития.

Аз често гледах ги,
от никого нечут:
на крави погледа печален.
Сред мирния човешки труд
кръвта им като в яз позеленяла.

Не хвърляй камък в този яз!
Ще завони
на тиня смрадна.
Те ще умрат във себе си без глас,
тъй както тлее листопада.

А има други -
вярват в този свят,
към бъдещето поглед те разтварят.
Почесват се отпред, отзад
и за живота нов си разговарят.

Аз слушам. В паметта им лесно
съзирам селските тревоги.
„Властта съветска нас ни се харесва,
пирони дават… брашънце немного…”

Тъй малко искат хората у нас.
Картофи, хляб
в живота са потребни.
Какво ругая нощем аз
за тъжния си, несполучен жребий?

На тез завиждам аз,
които в бой
закриляха великата идея.
А аз, загубил днес живота свой,
без спомени ненужен ще изтлея.

Какъв скандал!
Какъв голям скандал!
Попаднах изведнъж натесно!
Зер много повече
бих дал
от туй, що получавах лесно.

Аз знам, че своя дял злочест
не ще удавя
нивга в алкохола.
И може би затуй аз искам днес,
запретнал гащите,
да гоня комсомола.

1924

—————————–

РУСЬ УХОДЯЩАЯ

Мы многое ещё не сознаём,
Питомцы ленинской победы,
И песни новые
По-старому поём,
Как нас учили бабушки и деды.

Друзья! Друзья!
Какой раскол в стране,
Какая грусть в кипении весёлом!
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.

Я уходящих в грусти не виню,
Ну где же старикам
За юношами гнаться?
Они несжатой рожью на корню
Остались догнивать и осыпаться.

И я, я сам,
Не молодой, не старый,
Для времени навозом обречён.
Не потому ль кабацкий звон гитары
Мне навевает сладкий сон?

Гитара милая,
Звени, звени!
Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
Чтоб я забыл отравленные дни,
Не знавшие ни ласки, ни покоя.

Советскую я власть виню,
И потому я на неё в обиде,
Что юность светлую мою
В борьбе других я не увидел.

Что видел я?
Я видел только бой
Да вместо песен
Слышал канонаду.
Не потому ли с жёлтой головой
Я по планете бегал до упаду?

Но всё ж я счастлив.
В сонме бурь
Неповторимые я вынес впечатленья.
Вихрь нарядил мою судьбу
В золототканое цветенье.

Я человек не новый!
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.

Но есть иные люди.
Те
Ещё несчастней и забытей.
Они, как отрубь в решете,
Средь непонятных им событий.

Я знаю их
И подсмотрел:
Глаза печальнее коровьих.
Средь человечьих мирных дел,
Как пруд, заплесневела кровь их.

Кто бросит камень в этот пруд?
Не троньте!
Будет запах смрада.
Они в самих себе умрут,
Истлеют падью листопада.

А есть другие люди,
Те, что верят,
Что тянут в будущее робкий взгляд.
Почёсывая зад и перед,
Они о новой жизни говорят.

Я слушаю. Я в памяти смотрю,
О чём крестьянская судачит оголь.
«С Советской властью жить нам по нутрю…
Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…»

Как мало надо этим брадачам,
Чья жизнь в сплошном
Картофеле и хлебе.
Чего же я ругаюсь по ночам
На неудачный, горький жребий?

Я тем завидую,
Кто жизнь провёл в бою,
Кто защищал великую идею.
А я, сгубивший молодость свою,
Воспоминаний даже не имею.

Какой скандал!
Какой большой скандал!
Я очутился в узком промежутке.
Ведь я мог дать
Не то, что дал,
Что мне давалось ради шутки.

Я знаю, грусть не утопить в вине,
Не вылечить души
Пустыней и отколом.
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.

<1924>